С тех пор бранное слово, слетевшее с уст разобиженного студента, осталось за Иеронимусом как прозвище. И скоро все ландскнехты между собой называли его не иначе, как «Мракобес».

    АЛТАРЬ ДЬЕРЕКА

    Небольшой монастырь открылся перед солдатами сразу за поворотом дороги. Несколько старых строений за стенами, сложенными в старину серым булыжником. Неприветлив, суров облик монастыря в долине Эльца в недельном переходе от Страсбурга, и монахи в нем под стать.

    Когда ландскнехты остановились у кованых ворот, наглухо закрытых, немало времени прошло, прежде чем на стене, наполовину хоронясь за зубцом, показался монах. Приземистый, плотный, с квадратным лицом, стоял он, подбоченившись, и хмуро разглядывал солдат Агильберта.

    Очень не нравились ему они.

    Телега, крытая дерюгой и кожей, с разбитыми колесами. Если в скорости не починить колымагу, ахнет в какой-нибудь луже, и придется бросить груженое на нее добро.

    Между кожаных занавесок чертячьим хвостом торчит отрядное знамя. Поганого оно цвета, красное, бандитское.

    Невеселая гнедая лошадка тащила телегу. Дюжий парень, по облику, скорее, крестьянин, нежели солдат, заботился о бедной скотине, как мог. Выпряг, напоил, пустил пастись на монастырский луг.

    Когда парень отошел от телеги подальше, чтобы помочиться, лошадка встрепенулась и пошла за ним, точно собачонка. Подобралась сзади, ткнула мордой в спину. Парень чуть не упал носом в землю. Замахнулся было на клячу, но передумал.

    Растрепанная светловолосая девка крутилась у костра, думала наварить обед на всю ораву. Едоков же было (монах на стене прищурился, посчитал) всего одиннадцать душ, считая и девку. Бархатный лиф на женщине, темно-красного цвета, шитый розами, - сразу видно, что краденый. Юбка холщовая, и из-под юбки мелькают открытые от щиколоток худые ноги в кожаных башмаках. Вот один из солдат слишком близко прошел от девкиного мешка, сваленного на сухое место у тележного колеса, - ох, как глянула, как гаркнула!

    Четверо солдат уже вцепились в колоду карт, едва только успели пристроить задницы на траву. В той компании верховодил маленького роста солдатик. До того похож на жулика, что, вернее всего, и вправду жулик.

    Но вот рослый, с рыжими волосами, поднял голову, встретился взглядом с монахом, стоящим на стене. Встал, отряхнул штаны, руку положил на короткий меч, который ландскнехты прозывают «кошкодером», вздернул подбородок.

    Монах опередил его, заговорил первым.

    -  Безбожники, грабители, сыновья дьявола, шлюхины отродья! - загремел он со стены, зорко следя, чтобы никто из ландскнехтов не схватился за аркебузу. - Да как вы посмели потревожить покой святой обители?

    -  Крапивное семя, обжоры, лицемеры, ханжи! - выпалил одним духом Агильберт. - Не нравимся мы вам?

    -  Нет! - рявкнул монах.

    -  Ну так прогоните нас отсюда!

    И откинулся назад, горделиво повел плечами, покрасовался. Монах плюнул.

    -  Откуда идете?

    -  Из ада!

    -  Что вы там делали?

    -  Сковородки чистили для ваших задниц!

    Монах фыркнул, довольный.

    -  От нас чего хотите?

    -  Еды, немного лекарств и крышу для ночлега.

    Монах исчез - видно, ушел с кем-то переговорить.