|
Но печать и подпись архиепископа Пайо Энрикеса де Риверы, нынешнего вице-короля Новой Испании, он узнал сразу. И нахмурился. Как один из пастырей церкви, он был обязан подчиняться вышестоящим иерархам. Но как гражданин республики Сен-Доменг, находящейся в состоянии войны с Испанией, он не мог действовать вразрез с интересами своего острова. А монсеньор архиепископ призывает его оказывать всяческое содействие отцу Висенте - иезуиту с повадками подстрекателя.
- Брат мой, - с грустью произнёс отец Пабло, свернув письмо. - Вы требуете от меня невозможного. - Могу ли я узнать, почему? - гость из Мехико слегка нахмурился. - Если бы речь шла о делах матери нашей святой церкви, я бы оказал вам любое содействие, какое только в моих силах. Но боюсь, что на этот раз монсеньором архиепископом движут мирские интересы. Не князь церкви, но вице-король Новой Испании написал это письмо и прислал вас сюда. - Монсеньор, разве вы не испанец? - Я испанец. Но прежде всего я один из пастырей. И обязан заботиться о пастве, а не вести её к погибели. - Если в пастве завелись паршивые овцы... - Кого вы называете паршивыми овцами, брат мой? - Старик епископ был само терпение. Безграничное. - Среди моих прихожан есть и французы, и англичане, и индейцы. Неужели вы говорили о них? Неужели истинным католиком может считаться только испанец? - Не стоит понимать мои слова столь превратно, монсеньор. Я говорил о разбойниках без роду и племени, оскверняющих землю своим существованием и позорящих само звание католика. - Разбойник, раскаявшийся на кресте, попал в царство небесное. - Но эти-то продолжают грабить и убивать! - Так же, как и испанские солдаты, увы, - с печальной улыбкой ответил старик. - Так же, как солдаты иных стран. Забудьте о временах недоброй памяти Мансфельда, Олонэ и Моргана. Сейчас силу пиратов направляют ум и воля человека, которому не чуждо христианское милосердие. - Верно подмечено, монсеньор, - отец Висенте устремил на престарелого епископа колючий взгляд. Надо же! Назвал женщину человеком! - Говорят, эта сеньора ходит к вам на исповедь. - Я бы не назвал это исповедью. Скорее, философскими беседами. - И... как по-вашему, с ней можно договориться? - Вполне, если ваша цель достойна. - Разве очищение этих вод от разбойников - не достойная цель? - Уверяю вас, брат мой, - улыбнулся старик, - сеньора генерал сделает это гораздо лучше нас с вами. И - не пролив ни капли лишней крови... "Старый пенёк совсем выжил из ума, - мысли отца Висенте, когда он возвращался в монастырь, где остановился после приезда из Мехико, были мрачны, как никогда. - Вместо того, чтобы повсеместно насаждать истинную веру, потакает московской схизматичке, устроившей здесь настоящий Вавилон! Голландские протестанты, французские гугеноты, английские пуритане, пресвитериане, германские сектанты, прочие еретики со всей Европы, по которым костёр инквизиции плачет. Ещё, глядишь, богомерзких евреев и магометан навезут! Если так пойдёт и дальше, то я не удивлюсь и языческому капищу на улице Лас Дамас!.. Нет, положительно следует избавиться от этого старикашки, который не видит разницы между истинным католиком и еретичкой. Чем скорее, тем лучше!" 2 - ...А что такое чудо, месье Кольбер? Сколько ни живу, до сих пор не сталкивалась, хоть и верую в Бога. - На мой взгляд, чудо - это когда стране удаётся довести до конца летнюю кампанию при пустой казне, - всесильный министр финансов улыбнулся кривоватой, страдальческой улыбкой. |
