Настасья Капитоновна хлопотала вокруг гостей, попутно хвастаясь. Поводов для хвастовства у нее было два. Первый — сама Уля. А второе — подарок, привезенный Улей: несколько клубков тончайшего итальянского мохера. Пакет с клубками передавали из рук в руки под одобрительное цоканье языками, на Улю смотрели тоже в целом одобрительно. А Ульяна то и дело бросала взгляды на дверь. Она поймала себя на том, что ее незаметно охватило чувство сильнейшего нетерпения. Или предвкушения.

Гости, между тем, наконец, расселись и принялись спорить, кто будет открывать бутылку кахетинского красного полусладкого.

Именно в этот момент стукнула входная дверь.

— Кто это, Настасья? Вроде все наши на месте? Или еще кого позвала?

Ульяна же замерла, не сводя взгляда с двери комнаты. В проеме показался Захар. Он был одет в костюм, похожий на горнолыжный, только очень свободный.

— Добрый день, дамы. С наступившим.

Дамы замерли, уставившись во все глаза глаз на Захара.

Первой подала голос Настасья Капитоновна.

— Так вот кто нам вино откроет.

— С удовольствием, — Захар шагнул в комнату.

— Так ты разодевайся, Захар, да садись к столу.

— Нет, спасибо, — Захар взял бутылку и штопор. — Я за Ульяной.

Теперь все взгляды повернулись к Уле. А она почувствовал непреодолимое желание зардеться. Да, вот именно так — зардеться.

— Что значит — за Ульяной?

— День сегодня хороший, Настасья Капитоновна, — Захар поставил открытую бутылку на стол. — Тепло, солнечно, ветра нет. Я снегоход выкатил. Хочу Уле показать наши красоты. Вы как, не против?

На «показать красоты» у Настасьи Капитоновны не нашлось возражений. Но нашлись другие слова.

— Так пообедайте с нами сначала. Ко мне вон тут подруги пришли. С хора. Покушаем, попоем. А потом и ехать можно.

На лице Захара отчетливо промелькнула вся «радость» от такой перспективы, но аргументы у него были железные.

— День сейчас короткий, смеркается рано. По темноте ездить не хочу. Да и не видно ничего. Так что мы уж лучше покатаемся сначала, а потом придем к вам… на ужин.

— Так Уляшка еще не ела ничего толком.

— Я не голодная! — наконец отмерла Ульяна. Перспектива поехать с Захаром на снегоходе взволновала ее как-то… как-то совершенно как в детстве. Когда тебе вдруг говорят утром, что сегодня мы пойдем в городской сад кататься на каруселях. Такой же восторг — до вставшего комком в горле визга радости.

— У меня термос с чаем, бутерброды, — у Захара были ответы на все вопросы. — Накормлю.

— А одежда? — не унималась Настасья Капитоновна, — У тебя вон костюм специальный, а у нее? Хотя… у меня где-то тулуп был.

Перспектива тулупа Улю ужаснула, а у Захара заставила дернуться угол рта.

— У меня там есть запасной комплект одежды для катания, великоват будет, зато тепло, — он протянул Ульяне руку. — Уля, пойдем.

И уже в спину их догнало:

— До темноты чтобы вернулись!

***

Они поцеловались прямо на крыльце.

Перед тем, как окончательно ухнуть в поцелуй, Уля еще успела подумать о том, что крыльцо прекрасно просматривается из окна, и если кто-то захочет посмотреть в окно… А кто-то наверняка захочет… Но сейчас ей было все равно.

— Соскучилась? — прерывисто спросил Захар, оторвавшись от ее губ.

Что он за человек такой, что от него постоянно кружиться голова?!

— Очень! — не смогла сдержать Уля счастливого вздоха.