А между тем этот Джо самый что ни на есть старик. Да‑да, он не моложе нее. Пожалуй, ему года на два больше – стало быть, лет шестьдесят. Хотя она может и ошибаться – нет опыта угадывать точный возраст престарелых мужчин…

В этот момент Джо резко обернулся и поймал ее взгляд. Она дружелюбно улыбнулась ему.

– Розмари, – тронула ее за локоть Диана Калем, – позвольте познакомить вас с Джеем, нашим финансовым директором.

Розмари обернулась и увидела низкорослого востроносенького мужчину с хитрющими глазками, которые загадочно поблескивали за стеклами круглых очков. Джей соответствовал своему имени[1] – он был похож на пронырливую сойку, разве что черные как смоль волосы были позаимствованы от папаши или дедушки ворона.

– Большая честь познакомиться с вами! – защебетал Джей. – Какое счастье вновь обрести сына! А как хорош был ваш проезд в экипаже! Диана, ты просто гений! Так придумать! Почти часовой прямой репортаж на весь мир, на весь мир! Какая реклама! Какое шоу! И все за каких‑то пятьсот долларов за наем экипажа и кучера в цилиндре! Да и эти пятьсот долларов мы едва ли заплатим: вряд ли конюшня осмелится потребовать с нас деньги – мы сделали им такое шикарное паблисити! Гениально, Диана, просто ге‑ни‑аль‑но!

Болтовня Джея не слишком‑то понравилась Роз‑мари. Она извинилась и направилась к стойке бара – наполнить свой бокал.

– В наше время не часто заказывают «гибсон», – сказал бармен, смешивая коктейль, популярный в шестидесятые годы.

Тут ее окликнул приятный мужской голос:

– Мама Энди!

Она обернулась и увидела Джо. Шофер протягивал ей тарелочку с соленой соломкой.

– Вот, раздобыл, – сказал он с улыбкой.

– Спасибо, Джо, очень мило с вашей стороны. Джо попросил у бармена порцию виски, и они с Розмари отошли к окну, где принялись уплетать соломку, заговорщицки поглядывая друг на друга и широко улыбаясь. У него были темно‑карие выразительные глаза. А нос, похоже, раз‑другой был сломан чьим‑то кулаком.

– Вкусно, – вздохнула Розмари, когда они прикончили всю соломку.

– М‑м‑м, – подтвердил он, вытирая губы салфеткой. – Должен сказать вам, я очень горжусь тем, что имею возможность так близко знать вашего сына и помогать ему. Я решил было, что мои лучшие годы уже позади. Оттрубил не один десяток лет полицейским – тут, в Нью‑Йорке. Дали золотую бляху за выслугу и доблесть… Ну и как бы все – остается только доживать. А вышло, что я ошибся. И теперь, когда объявились вы, я уж и вовсе не знаю, как благодарить судьбу! Ей‑ей, не знаю, что и сказать… так распирает!

– А вы скажите: за ваше здоровье! – лукаво ввернула Розмари с кокетливой улыбкой.

– Хорошая мысль.

– За ваше здоровье! – разом произнесли они, чокнулись и выпили.

Ее цепкий взгляд уже определил, что на его руке нет обручального кольца. Хотя нынче другое время и отсутствие обручального кольца, быть может, ни о чем и не говорит…

– Если вас кто обидит или случится еще какая неприятность, – сказал Джо, – смело идите ко мне. Я вас и утешу, и оберегу. Вы теперь знаменитость, а значит, вокруг вас будет вертеться сколько угодно разных придурков.