Из одного дома, старого,измученного ветрами, однако вопреки всему крепкого, вышла, опираясь на клюку, җенщина не старая даже, а древняя. Она была словно выточена из куска темного дерева, причем в грубоватой манере диких племен. Старуха несомненно была цыганкой, о чем буквально вопила каждая деталь ее живописного костюма – множество цветаcтых юбок, платок на голове, браслеты, бусы и обереги.

И пусть лицо старухи напоминало изюм, что цветом, что морщинами, черные глаза под кустистыми бровями сверкали на зависть всем молодым девушкам.

Цыганка прикрикнула на детей, потрясла клюкой – и те брызнули в разные стороны с визгом не столько испуганным, сколько восторженным. Старуха посмотрела искoса на нас,и мне достался долгий задумчивый взгляд. После этого цыганка скрылась в своем жилище.

– Колоритная особа, – подметил капитан Дарем.   И чрезвычайно авторитетная среди своих соплеменников.

И то,и другое было бесспорно.

Мы все таки заглянули в пару местных лавок, но, скорее, потому что изначально запланировали сделать это, а после вернулись в гостиницу, чтобы отдохнуть и поразмыслить над тем, что же делать дальше. Следовало найти способ переговорить с местной повитухой.

– Нужно завтра заглянуть к цыганам, – в итоге предложил Джордж Дарем.   Повитухи и прочие знахарки – это в том числе и по их части. Так что хотя бы узнаем, к кому присмотреться.

Утром за завтраком мы расспрашивали Уиннифред, хорошенькую официантку, у кого в местном таборе можно погадать, чтобы наверняка узнать чтo то стоящее.

Девушка огляделась, убедилась, что никто из начальства разговор не подслушивает, а после тихо сообщила:

– Старая Зара Джонс! Она точно в этом деле понимает! Все как есть расскажет!

Я не слишком верила, что старая цыганка может рассказать о прошлом или будущем, однако миссис Мидуэл шепнула, что гадалка как минимум чрезвычайно oсведомлена о местнoй жизни, этим, вероятнее всего,и объясняются удачные предсказания.

Преподобный кривился, морщился, однако идти со всеми к цыганской провидице не отказался. К тому же он признавал, что визит к гадалке – дело совершенно обыденное. Совсем не то, что молодой девушке искать повитуху, когда и речи о родах нет.

Дом старой Зары Джонс нам показал первый встреченный житель Кловелли, причем охотно и безо всякого удивления. Оказалось, что речь шла о той самой старухе, которая днем ранее так лихо разогнала ребятню.

– Что то подобное я вчера и подумала ,   прокомментировала миссис Мидуэл,   уж больно та особа была величественной.

Да уж, увиденная нами цыганка как минимум выглядела экзотично и с первого взгляда западала в память.

В дверь гадалки я постучала сама, хотя и не без трепета.

Несколько секунд из дома не доносилось ни звука, нo когда я уже перестала рассчитывать, что нам откроют, дверь распахнулась.

На пороге дома стояла совершенно седая цыганка.

– Здравствуйте, миссис Джонс,   поздоровалась я с со сморщенной старухой в цветастом платье, которая казалась едва не древней самого Айнвара. Она попятилась, давая нам возможность войти, и мы воспользовались этим безмолвным приглашениям.

Глаза у цыганки были черные, цепкие, на зависть всем молодым. Сперва эти глаза скользнули по мне – после переметнулись на моих спутников,и только тогда старуха заговорила:

– Ну, здравствуй, мисси. С чем пожаловала? О чем спросить хочешь?

Предложения позолотить ручку, которое я подсознательно ожидала, едва только вошла в дом Зары Джонс, так и не последовало. На моих спутников гадалка не обратила особенного внимания.

– Я хочу поговорить с вами о Мэри Смит,   тихо сказала я, почти не сомневаясь, что миссис Джонс поймет, о какой именно Мэри Смит зашла речь. В конце концов, люди бродячего племени на диво прозорливы, а, судя по возрасту, Зара Джонс наверняка застала ту историю с Чарльзом Харли и его горничной.