Танки шли с интервалами в двадцать метров — мера предосторожности при бомбежке. Шоссе было узким. Когда командирская «эмка» хотела обогнать колонну, ей пришлось съехать на поле. Тяжелые колосья налитой пшеницы хлестали ее по радиатору.

Дождей в последнее время не было, и взбитая пыль стеной стояла над дорогой. Жалобно кряхтели под тяжестью танков деревянные мостки через протоки. Кое-где образовались заторы. Команды саперов, не останавливая колонн, на ходу стремились укрепить непрочные мосты.

К вечеру дивизия, в которой служил Путивцев, прибыла в район Самбора. Расположились в лесу. Поступила команда: «Кормить бойцов!»

В походных кухнях заплясали огоньки, затрещали дрова, потянуло дымком, запахами вареного мяса, каши…

Алексей стянул комбинезон, побежал к речке. После марша приятно было ополоснуться. У речки встретил своего товарища, тот командовал взводом тяжелых «КВ».

— Ну, как машина? — спросил Алексей.

— Не танк, а дредноут! — с гордостью ответил товарищ и добавил: — Тормозные ленты только сильно греются…

Вечерело. Экипажи заправляли машины, приводили в порядок материальную часть.

— Сделал дело — гуляй смело… А дело идет к ужину, — торопил своих подчиненных Алексей.

Но поужинать им не пришлось. Поступил новый приказ: гаси кухни, продукты получить сухим пайком. Предстоял новый марш.

Снова взревели моторы. Захрустели валежник и молодые сосенки под гусеницами танков. Машины вытягивались в колонну на шоссе.

Было уже совсем темно. Интервал сократили до десяти метров. Шли без света. Но нет-нет то один, то другой водитель включали на короткое время фары.

— Гаси свет, мать твою! — кричали другие.

Алексей Путивцев, покончив с мясными консервами, открыл башенный люк и выбросил пустую банку на обочину. Высунулся из люка. Машины теперь шли значительно медленнее, чем днем, и пыли было меньше.

Перед Стрыем колонна стала. «В чем дело?» В Стрые дислоцировалась дивизия. Здесь жили семьи. Кто-то на секунду решил заскочить домой. Появился командир дивизии генерал Мишанин:

— Кто разрешил остановиться? Немедленно продолжать движение! Немедленно!..

По приказу командующего Юго-Западным фронтом генерал-полковника Кирпоноса (уже был образован фронт) корпус совершал обратный стодвадцатикилометровый марш и поступал в распоряжение командующего 6-й армией генерал-лейтенанта Музыченко. Обогнав войска на марше, Рябышев разыскал штаб 6-й армии. Здесь его ждал новый приказ: следовать к Яворову и увязать свои действия с 6-м стрелковым корпусом, который уже ведет бой с противником.

— Пообедаете, Дмитрий Иванович? — спросил Музыченко.

— Спасибо, товарищ генерал, не до обеда мне. Надо поскорее повернуть войска на марше.

Музыченко развернул карту.

— Вот здесь ваш район сосредоточения, — показал он Рябышеву по карте. — Приказываю совместно с частями шестого корпуса отброситьв рага за государственную границу. — И добавил: — Есть директива наркома.

— Приказ ясен, товарищ генерал-лейтенант.

Рябышев послал бригадного комиссара Попеля в 34-ю дивизию, начальника контрразведки батальонного комиссара Оксена — в 7-ю мотострелковую, а сам выехал навстречу главным силам 12-й танковой.

Над дорогой то и дело проносились немецкие самолеты, обстреливая все живое. Когда Рябышев встретил один из батальонов 12-й дивизии и командир батальона доложил, что его танкист сбил вражеский самолет, идущий на бреющем полете, генерал захотел увидеть этого молодца.