— И далеко! — подхватывает Дарг. — В ту зону, где подавляющее поле снова его не зацепит. Ох, только бы она внутри была в порядке. Только бы за этот промежуток времени внутри с Соли ничего не случилось. Тогда корабль подхватит императорский крейсер. Как же это сложно, — брат яростно взмахивает рукой, — находиться так близко и не иметь возможности хоть что-то предпринять.

— Император далеко? — Наринен тоже тревожится о нашем положении.

Нам как-то необходимо выбраться из метхского звездолета. Никто из нас не знает, как действуют его системы жизнеобеспечения.

— Прибудет сюда не раньше чем через шесть часов, — выдает Дарг неутешительную информацию. Всё это время мы будем вынуждены просто ждать, мучаясь в неизвестности. А что если Соли именно сейчас отчаянно нужна помощь? И от этого зависит ее жизнь? Корабль Лики выглядит неважно, он словно оплавлен и покорежен — разрушительная сила ловушки явно уже начала влиять на него. Есть ли еще возможность для моей девочки находиться внутри?

О большем я не позволяю себе думать. Это сейчас неподвластно мне. Инстинкт самосохранения блокирует все мысли о метхе, о том, что сейчас происходит с ним в чреве монстра. Только сердце безумно болит, плача кровавыми слезами.

— Ему уже не помочь, — едва слышный шепот Лики. Не сомневаюсь, она тоже думает о Кирене. Зная ее историю, я понимаю, что у нее есть право говорить так.

— Это поступок достойный мужчины. Любящего мужчины… — голос брата звучит твердо.

Он в сознательном возрасте потерял наших родителей и брата. Он знает, как неизбежны подобные утраты. Это тоже часть жизни. Но от этого ничуть не легче переживать их…

— Цезарион упустил шанс открыть для себя многое, — не менее твердо добавляет Наринен. Тон его безрадостен, возможно, его взгляд сейчас самый объективный. Но мне он отвратителен. И я верила, что ариан соединил нас? Или пора признаться себе, что всегда знала обратное и просто пряталась за этой отгораживающей от всех ложью? — Метх для нас потерян, а с ним и источники на планете четырехруких. При этом мы не знаем, выжила ли Соли. Может статься, что его жертва окажется напрасной. Нам нечем будет обрадовать императора.

— Я верю, что он не зря собой пожертвовал! — тут же горячо противится Лика, обжигая моего супруга гневным взглядом. Единственная из нас, кто хоть немного знаком с системами корабля, она подается вперед и снова активирует позывные для связи со своим корабликом. Что если Соли отзовется? Это стало бы огромным облегчением, позволив нам не умирать от тревоги все часы ожидания императорского крейсера. — Соли первоочередная причина!

— И мы знаем, что есть способ вызволять попавшие в плен корабли, если своевременно торпедировать ловушки другими. Они могут быть и без экипажа, имитируем присутствие живого. И мы попытаемся экспериментировать, начиняя их взрывной начинкой. Что если сумеем изнутри разрушить капканы? — поддерживает супругу Дарг.

А я молчу, вся сосредоточившись на призыве дочери. В душе кричу ей, умоляя дотерпеть. И одновременно оплакиваю метха, погрязнув в круговороте самых невероятных воспоминаний о нем. Словно в моей памяти открылись самые глубинные шлюзы, позволив хлынуть на поверхность сокровенным картинам прошлого. Они давят на меня ощущением вины, множеством неверных решение и заведомо неправильных поступков. Я едва ли могу дышать от боли, что заполнила душу, чувствую, что от малейшего движения скачусь в самую постыдную и бессмысленную истерику. Мучает только одно: если бы я все сделала иначе? Не пошла этим путем? Больше доверяла бы себе и Соли? Даже метху?.