У Джеммы нашлись друзья, которые преподавали в некоторых из этих учебных заведений, поэтому она позвонила им всем и задала ряд вопросов. В результате этого телефонного опроса четыре колледжа удалось вычеркнуть из списка как неподходящие для Шеймаса.

Уходя, Шеймас поцеловал ее в щеку и сказал:

— Добро пожаловать в семью.

Когда ее нанимали на работу, она и не думала о том, что ей предстоит стать членом семьи Фразьер. Она лишь предполагала, что может завести себе приятелей среди горожан, возможно, даже, познакомится с молодым человеком — и эти люди составят круг ее общения в нерабочее время. Чего она даже вообразить не могла, так это лишь, что среди ее новых друзей, тех, с которыми она будет проводить свободное время, будут члены семьи Фразьер. Но так сложилось, что теперь без них она не представляла свою жизнь.

Два дня Джемма носила с собой повсюду телефон, представляя себе, как скажет Колину, что она, возможно, его простит, если он никогда больше не будет ее ревновать. Но он не позвонил.

Каждый вечер в семь часов ее рвало. Она безуспешно боролась с тошнотой и в итоге поняла, что лучшее средство борьбы с приступами рвоты — это лечь, затихнуть и ждать, пока все пройдет само.

Однажды утром, примерно через неделю после размолвки с Колином, Джемма, проснувшись, сказала себе:

— Все. Довольно! — Ей надоело жалеть себя. Пора браться за ум. Хватит воображать себя Золушкой и ждать принца на белом коне.

Она пошла в библиотеку, села за стол и составила список дел на ближайшее время. Самым важным обстоятельством ее теперешней жизни было то, что она ждет ребенка. Нравится ей это или нет, вместе ли они с отцом ребенка или нет, пора строить планы с учетом беременности.

Она отдавала себе отчет в том, что семья Фразьер готова помочь ей материально. В этом она была согласна с Трисом. Джемма не собиралась жить за их счет, но от помощи не отказалась бы.

В ней боролись два желания. С одной стороны, ей хотелось бежать из Эдилина и никогда сюда не возвращаться, но она не была настолько наивной, чтобы думать, что ей по силам поднять ребенка совсем одной. О том, чтобы поехать к матери, она не думала, ибо знала, что мать будет стыдиться того, что ее дочь нагуляла ребенка.

Нет, лучше остаться в Эдилине, где у ее малыша будут бабушка и дедушка, которые станут его обожать, где она познакомилась с людьми, ставшими ее друзьями.

Первое, что должна была сделать Джемма, — это найти настоящую работу, где платили бы больше, чем двадцать пять тысяч в год. Чтобы получить такую работу, надо было закончить диссертацию и защитить ее, получив степень доктора исторических наук.

Ей потребовалось меньше часа, чтобы составить письмо своему научному руководителю. Она перечислила шесть возможных тем для диссертации и попросила одобрить одну из них, чтобы она могла начать работу.

Отправив это письмо, Джемма написала еще четыре письма своим знакомым профессорам, спрашивая, знают ли они кого-то в колледже Уильяма и Мэри, с кем бы она могла поговорить о возможной вакансии на должность преподавателя истории.

Единственной проблемой, которой она пока не находила решения, был Колин. Она боялась, что когда снова его увидит, то сорвется, и поклялась, что будет держать себя в руках. У них была короткая интрижка, но теперь все закончилось и надо — она ненавидела этот штамп, но лучше не скажешь — жить дальше.

К выходным она почувствовала себя лучше. Встав рано, она поехала в Уильямсберг в поисках подходящего тренажерного зала. Воспользоваться ключом от зала, который дал ей Майк, она не могла, потому что возможная встреча с Колином могла закончиться непредсказуемо. Джемма тридцать минут провела на велотренажере, сорок пять — работая с легким утяжелением, затем надела перчатки и боксировала еще двадцать минут.