– Все данные есть в агентстве «Каритас».

– Да, и мы, разумеется, свяжемся с ними. Но сейчас я разговариваю с вами .

Видно было, что преподобный опешил, уловив ледяные нотки в голосе собеседника.

– Не вижу, как это копание в прошлом девушки поможет ее найти. – Он неуверенно заморгал. – Здесь все начинают с чистого листа.

– Я так понимаю, что она часто получала письма авиапочтой.

– О, я, знаете ли, сомневаюсь. – Лоуренс снисходительно улыбнулся.

– Кажется, она выбрасывала их нераспечатанными, – добавил сержант Трой.

– Кто, скажите на милость, наговорил вам такого? – Впрочем, Лайонел довольно быстро перебрал в уме возможных подозреваемых. – Я удивлен, что вы слушаете сплетни прислуги, инспектор.

И тут последовала реакция из глубин голубого кресла. Энн Лоуренс сдавленно вскрикнула и попыталась выпрямиться. Она силилась что то сказать, но язык, огромный неуклюжий комок, еле ворочался у нее во рту.

– Херри… нет… не… прислуга…

– Посмотрите, что  вы натворили! – Лайонел подошел к жене, движимый, как показалось Барнаби, больше раздражением, чем заботой о ее здоровье. – Я отведу тебя наверх, Энн. – Он сверкнул глазами на полицейских, но те спокойно выдержали его взгляд. – Если захотите поговорить со мной или моей женой еще раз, договаривайтесь, как это принято, заранее.

– Боюсь, что так не пойдет, сэр, – возразил старший инспектор. – И должен предупредить вас: если вы будете и впредь уклоняться от сотрудничества со следствием, вам придется встречаться с нами в полицейском участке.

– Нам с вами не мешало бы соблюдать осторожность, шеф, – усмехнулся Трой, когда они вышли. – Эти их «тайные рукопожатия»!

Барнаби кратко, содержательно и очень образно выразил свое мнение о масонских связях преподобного Лоуренса. Из за этой то самой образности и трепетали подчиненные, когда старший инспектор вызывал их к себе на ковер.

Трой от души посмеялся и несколько раз повторил услышанное, чтобы запомнить и рассказать потом в столовой. Он успел заучить все наизусть к тому времени, как они оказались у двери квартиры над гаражом.

На этот раз он их видел. Видел, как подъехали, как вошли в дом. Он был готов к их приходу. Помня, как Лоуренс помешал им в прошлый раз, Барнаби рассчитывал, что следующие минут двадцать преподобный потратит на увещевания жены.

Мысли сержанта Троя катились по тем же рельсам. Еще один тошнотворный спектакль в исполнении шофера – и абрикосово малиновая «Павлова» из «Красного льва» образует на стильном кремовом ковре изысканную мозаику. И чистить ковер будет уж точно не сержант.

Дверь была открыта. Джексон стоял за ней в серебристом твидовом пиджаке и черной хлопковой водолазке. Лицо его излучало искренность и прямоту.

– Надо же, инспектор, когда вы сказали, что еще вернетесь, я подумал, что вы меня разводите.

– Здравствуйте, мистер Джексон.

– Для вас Терри. – Он вежливо посторонился.

Они вошли и поднялись наверх.

Квартира выглядела почти так же, как в прошлый раз, разве что на кухне у стены стояла новая гладильная доска. Двери на кухню и в ванную были широко распахнуты, как будто Джексон давал понять, что скрывать ему нечего. На кофейном столике желтел вчерашний номер «Дейли стар».

Джексон сел на диванчик, весь мягкость и уступчивость. Но взгляд у него был сосредоточенный. Сидел он подавшись вперед, руки лежали свободно, вот только костяшки пальцев упирались в колени, как у спринтера перед стартом.

– Вы всегда возите мистера Лоуренса, Терри?

Джексон сначала удивился вопросу, а потом напрягся.