– Ну и?..

– Разве не понятно? – теперь уже Смит начал проявлять нетерпение. – Ролленд знал, что если генерал Карнаби или этот тип, загримированный под него, попадется вам в руки, допрашивать его с немецкой стороны прибудет не менее важная персона, – Смит улыбнулся. – Знаете ли, известную мудрость, гласящую, что Магомет идет к горе, а не гора к Магомету, в Англии понимают так: армейские чины сами явятся побеседовать с гостем господ из гестапо.

– Продолжайте.

– А рейхсмаршал Роземейер столь же притягательный объект для союзников, как генерал Карнаби для нас.

– Рейхсмаршал! – Крамер, бросив взгляд в сторону Роземейера, с трудом выдохнул: – Его хотели похитить!..

– Ваши драгоценные агенты, которым вы доверились, – безжалостно закончил за него Смит.

– Боже! Боже милосердный! Дьявольский план!

– Именно так.

Крамер резко поднялся и подсел к Роземейеру. Минуты две они о чем‑то тихо переговаривались, изредка поглядывая в сторону Смита. Впрочем, говорил в основном Крамер и, насколько можно было заметить со стороны, очень красноречиво: любопытство на лице Роземейера переросло сперва в удивление, а потом в выражение изумленного потрясения. Когда Крамер закончил монолог, они оба помолчали, потом, как по команде, поднялись с мест и подошли к Смиту. Рейхсмаршал выглядел заметно бледнее обычного, а когда заговорил, в голосе его слышалась легкая дрожь.

– Невероятная история, капитан Смит, – сказал он. – Невероятная. Кто бы мог подумать, что ларчик открывается именно так! – Он выдавил из себя улыбку. – Честно говоря, не очень‑то приятно оказаться в ловушке. Я ваш вечный должник, капитан Смит.

– Германия у вас в долгу, – вмешался Крамер. – Вы оказали ей огромную услугу. Мы этого не забудем. Уверен, что фюрер лично выразит вам свою признательность.

– Вы слишком великодушны, господа, – скромно сказал Смит. – Я вполне вознагражден тем, что сумел выполнить свой долг. – По его губам пробежала тень улыбки. – Разве что фюрер предоставит мне две‑три недели отпуска: похоже, нервы начинают сдавать. Но извините, господа, моя миссия еще не завершена.

Он принялся, не расставаясь с бокалом, медленно прохаживаться за спинами сидящих за столом, с особенным интересом заглядывая то в один, то в другой блокнот. Циничная улыбка, которой Смит сопровождал свое наблюдение, не ускользнула от присутствующих, кроме, пожалуй, тех, кто ее вызвал. Остановившись возле Томаса, он изумленно покачал головой и воскликнул:

– Ну надо же!

– Пора кончать! – нетерпеливо скомандовал Роземейер.

– Если позволите, рейхсмаршал, давайте доведем игру до конца.

– У вас есть на то причины?

– И довольно веские.

Оставив Мэри, фон Браухич энергично, но без лишней спешки зашагал по коридору, и шаги его гулко отдавались в тишине. Свернув за угол, он перешел на бег. Во дворе возле геликоптера никого не было. Поднявшись по лесенке, он заглянул в кабину, затем вновь спустился на землю и остановил патрульного, который одеревеневшей походкой брел. по двору с собакой на поводке.

– Отвечайте быстро, – повысил голос фон Браухич. – Видели пилота?

– Нет, герр майор, – испуганно ответил патрульный, пожилой служака. По возрасту ему не грозила отправка на фронт, но он до смерти боялся гестапо. – Давно уже не видел.

– Что значит – давно?

– Точно не скажу. То есть, вроде, с полчаса. Или больше.