– Попались, – радостно возвестил он. – В «Диком олене»! Взяли в заложники полковника Вайснера. Ради Бога, скорее!

Тут он осекся, узнав в одном из офицеров капитана, которому вечером в кабачке представился как майор Бернд Гиммлер. Секундой позже был узнан и он сам. У капитана от удивления отвисла челюсть, но прежде чем он успел как‑нибудь среагировать, Смит уже нажал газ, и автобус рванул к южным воротам, распугивая народ скрежещущим снегоочистителем. Эффект неожиданности позволил беспрепятственно одолеть метров тридцать, прежде чем тридцать ярдов, прежде чем задние стекла разлетелись под градом выстрелов. Смит прорвался через южные ворота на главную дорогу и на какое‑то время скрылся от прицельного огня с плаца. Но здесь их подстерегал еще более опасный враг, от которого не было никакой защиты. Смит чуть не потерял управление автобусом, когда что‑то врезалось в дверь кабины, рикошетом отлетело в сторону и взорвалось в пятидесяти ярдах от них.

– Проклятый «Тигр»! – закричал Шэффер.

– Ложись!‑Смит пригнулся к рулю.‑Этот отскочил. А следующий...

Следующий пробил верхнюю часть задней двери, пролетел по автобусу и вышел как раз над лобовым стеклом. На этот раз взрыва опять не было.

– Может, учебный? – с надеждой спросил Шэффер.

– Ничего не учебный! – Смит яростно бросал автобус из стороны в сторону, чтобы не дать танку возможность вести прицельный огонь.

– Бронебойные снаряды, парень, сделаны так, что они должны пройти сквозь двухдюймовую броню танка, прежде чем взорваться. – Он подмигнул и низко пригнулся, когда третий снаряд выбил почти все стекла с левой стороны и осколки посыпались на голову Шэффера. – Если снаряд врежется не в металлическую обшивку автобуса, а в шасси, или двигатель, или плуг снегоочистителя, то...

– Не надо об этом! – попросил Шэффер. Он замолчал, затем продолжил: – Он не торопится, должно быть, прицеливается.

– Не в том дело. – Смит бросил взгляд в зеркало заднего вида и выровнял машину. – Они даже не подозревают, как я рад, что за нами гонятся машины с солдатами.

Он включил четвертую передачу и выжал педаль газа до предела.

Шэффер повернулся и посмотрел через разбитые задние стекла. Он смог насчитать по меньшей мере три пары фар, преследовавших их по дороге, еще две, покачиваясь, выезжали из южных ворот: они успешно закрывали автобус от пушки танка.

– Выражение «счастлив» для меня не подходит! Что касается меня, то я просто в экстазе. «Тигр» – это одно, а грузовички – совсем другое!

Шэффер быстро прошел по проходу автобуса мимо Мэри, Хайди и Карнаби‑Джонса, которые довольно неуверенно пытались встать на ноги, и посмотрел на ящики, лежащие на задних сиденьях.

– Шесть ящиков, – сказал он Хайди. – А мы просили только два... Душечка, ты делаешь меня счастливейшим из смертных!

Он открыл заднюю дверь и начал высыпать содержимое ящиков на дорогу. Лишь несколько бутылок, упав в глубокий снег, не разбились, но остальные, как на то и надеялся Шэффер, разлетелись вдребезги.

Первая преследующая машина находилась в трехстах ярдах от автобуса, когда въехала на битое стекло. Шэфферу трудно было точно определить, что там произошло, но то, что ему удалось увидеть и услышать, было весьма утешительным. Дальний свет первой машины начал прыгать из стороны в сторону, затем послышался визг тормозов, а в след за ним раздался громкий скрежет металла. Вторая машина врезалась в хвост ведущей. Вцепившись друг в друга, они развернулись и перегородили дорогу от одной обочины до другой.

В момент столкновения фары этих машин погасли.