Я уже давненько не поднимался в горы, и Сантьяго, кажется, ничем не хуже других мест, чтобы исправить эту ситуацию. Поэтому я приобретаю экипировку и нахожу группу, планирующую восхождение на дикое высокогорье. Оно начинается днем с довольно спокойного подъема на гору Судьбы, с постепенным усложнением маршрута. Я не новичок в этом деле, ибо дважды поднимался на Эверест, так что этот подъем для меня – просто детская забава.

Лично для меня восхождение оказывается слишком легким и действительно не вызывает никаких острых ощущений. Кроме того случая, когда моя рука начала скользить по рукояти ледоруба, и я должен был побороться за то, чтобы вернуть себе устойчивость, используя кошки и второй топор.

Когда к концу дня мы возвращаемся в город, я понимаю, что мне нужна задача посерьезнее. Мне скоро тридцать, и я хочу испытать что то головокружительное – что угодно, лишь бы произошел такой желанный для меня выброс адреналина. На следующий день я отправляюсь на север, в Копьяпо, и нахожу приличного гида, который возглавляет подъем на вулкан Охос дель Саладо. Ни один из моих спутников не говорит по английски, и только я немного говорю на испанском, хотя не думаю, что эти ребята понимают его. С помощью переводчика я договариваюсь, и мне сразу же дают понять, что или придется идти в их темпе, или остаться. Они не собираются ни тащить мою задницу наверх, ни ждать. Меня устраивает. Я никогда не просил помощи. Никогда не принимал никаких подачек, за единственным значительным исключением – я живу на деньги своего старого доброго отца. Я чертовски уверен, что справлюсь с подъемом на этот вулкан. Естественно, им я об этом не говорю, а просто соглашаюсь, подписываю отказ от всех претензий, улыбаюсь и угощаю всех выпивкой.

Когда мы подходим к месту сбора, я оглядываюсь по сторонам… и поднимаю взгляд вверх. Это то, о чем я говорил. Пустошь, открытая всем ветрам и холоду. Настоящая пустыня – ни травинки, ни былинки. Горное пространство – бескрайняя высь, покрытая камнями и валунами. Сам путь к базе у подножия вулкана уже рискованное предприятие, требующее опытного отважного проводника, который помогает нам в некоторых вселяющих тревогу ситуациях. Но затем мы достигаем лагеря, и гигантский вулкан – одна из двух самых высоких гор на континенте – возвышается перед нами, словно памятник неизвестному богу. Состоящий главным образом из вулканического камня и горной породы, Охос дель Саладо упирается в ошеломительно голубую чашу неба.

Мы быстро расхватываем снаряжение и вслушиваемся в последние инструкции на ломаном английском языке. Я располагаюсь в центре идущей группы – трое передо мной и трое позади. Сразу за мной – переводчик. Все переговариваются друг с другом, обмениваются шутками, смеются и начинают резво взбираться, словно гребаные горные козы. Я не понимаю ни слова из того, что они говорят, но мне это и не важно. Я сосредоточен на подъеме, на небе над головой, на этой огромной горе подо мной и надо мной – на всем, что меня окружает. Я сконцентрирован на том, чтобы впитать и сохранить в памяти каждый миг.

Запомнить каждый момент.

Насладиться каждой секундой.

Живи так, словно каждая секунда – последняя. Потому что для меня это очень даже может быть.

Я иду с опущенной головой, и так сосредоточен на подъеме, переставляя ноги осторожно, шаг за шагом, что едва не пропускаю момента, когда мы достигаем вершины. Шучу конечно, потому что это основа всей моей проклятой жизни: сконцентрируйся на процессе и не думай о конечной цели.

Я чувствую похлопывание по плечу.

– Эй, американец. Посмотри.

Я выпрямляюсь и оглядываюсь.

– Господи Боже!

– Это что то, правда? – он немного моложе меня, немец, кажется, с черными взъерошенными волосами, лохматой бородой, крепкий, в дорогом снаряжении и видавших виды ботинках.