Через два номера от нас открывается дверь. Пожилой мужчина с обвисшим животом и в грязной сальной одежде выходит из номера, роясь в кармане. Он достает пару купюр. Женщина неопределенного возраста – мне кажется, ближе к сорока – забирает деньги. Она не прячет их ни в карман, ни в бюстгальтер, потому что у нее нет ни того, ни другого. На ней тонкий шелковый халат, наброшенный на плечи и свободно завязанный, а то, как он запахнут, оставляет для фантазии ноль целых ноль десятых процентов простора.

Я смотрю на нее, она смотрит на меня, а служащий переводит взгляд с меня на нее и обратно.

Я ухмыляюсь.

– Полагаю, насчет проституток тоже есть строгий запрет?

Женщина сверлит меня взглядом.

– Иди в пи...

– Для этого тебе  придется заплатить мне , милая, – говорю я.

Она поворачивается лицом к нам обоим и позволяет халату сползти еще ниже – наверное, считая свою позу соблазнительной.

– Конечно, есть строгий запрет, – она подмигивает. – Но Рикки любит рисковать, правда, Рикки?

Я смеюсь.

– О, вот как, – я не очень вежливо пихаю Рикки плечом. – Она бесплатно оказывает вам услуги, и вы закрываете глаза на ее трюки.

– Она платит за аренду, – бормочет Рикки, потирая руку.

– Спорю, что так и есть, – я рывком открываю дверь своего грузовика. – Соответственно, и я не плачу штраф за уборку или что то там еще.

Рикки отворачивается, его внимание сосредоточено на проститутке. Наверное, в мыслях уже рисует минет, который его ожидает.

– Нет... ничего страшного.

– Так и думал.

Я уезжаю. В зеркале заднего вида я вижу проститутку, которая тащит Рикки в комнату, на ходу расстегивая ему ремень. Неплохо устроилась, вонючая гребаная шлюха.

Не мое дело, конечно. Мне нравится сексуальность и развязность, но не... такая. Что бы это ни значило.

Не могу даже описать словами то, что чувствую, так что оставлю впечатления при себе.

Просто... фу. И хватит об этом.

***

У меня никогда не было собаки, и должен признать, что быть хозяином собаки – это здорово. Юта спит некоторое время, пока я за рулем, а затем прыгает на переднее сиденье рядом со мной. Я опускаю для нее окно, и она высовывает голову, наслаждаясь ветром. Мне нравится смотреть, как она развлекается, трясет головой, забрызгивая своими слюнями заднее окно и дверь грузовика.

Мне хочется передохнуть, и я торможу, оглядываясь. Вокруг только пустыня. Я выпускаю Юту и бросаю ей теннисный мяч. Она несется за ним, находит, приносит мне, кладет к ногам и лает, чтобы я снова его бросил. Так мы проводим полчаса. Я бросаю Юте слюнявый грязный теннисный мяч и чувствую себя так хорошо, как не чувствовал уже давно. Мне весело. Мне... хорошо .

Она принимает меня без вопросов. Ей ничего не нужно обо мне знать, ничего не важно, кроме того, чтобы я заботился о ней, кормил, мыл и обращал на нее внимание.

Вернувшись в грузовик, Юта как то ухитряется уложить свою слоновью тушу на переднее сиденье, кладет голову на консоль между нами, и я, пока еду, глажу ее и чешу меж ушей.

Открытые окна, музыка, солнце в лицо, собака рядом.

Мне нравится.

***

GPS обещал, что я доберусь из округа Гумбольдт, Калифорния до Ардмора, Оклахома примерно за тридцать два – тридцать три часа. Но я не спешу, так что путь занимает три дня.

Ардмор, Оклахома. Унылый, скучный, раскаленный. Центр города по своему мил, хотя когда то этот район был настоящим Диким Западом. Узкие улочки в центре города, дома, стоящие вдоль обочин, и припаркованные на каждом углу автомобили. Большинство зданий с традиционным кирпичным фасадом, и все они похожи одно на другое.