Я не собираюсь уступать. Никто не называет меня милой – никто! Но он прав, и я устала. Так что послушно сажусь. Он занимает мое место, упирается руками в дверь и в руль и начинает толкать. Его напряженные мышцы бугрятся. И, Боже, мы начинаем двигаться.

Я взволнована, и это само по себе странно. Не то чтобы в Ардморе не было мужчин. Они есть, и некоторые довольно привлекательны. Крутые деревенские парни, ковбои. Не совсем в моем вкусе, конечно, но ковбои – это правда круто.

А что особенного в этом парне?

Я не знаю, и от этого раздражаюсь еще сильнее, поэтому просто сижу, сложив руки на коленях, пока он выталкивает мой грузовик с перекрестка на ближайшую парковку.

Освободив дорогу от моего заглохшего рыдвана, мой спаситель наклоняется к открытой двери и проводит рукой по волосам.

– Вот. У тебя страховка есть?

Я пожимаю плечами.

– Нет.

– Кто то, кто мог бы приехать за тобой?

Еще одно пожатие плечами.

– Нет. Но я живу недалеко отсюда. Все будет хорошо. Спасибо.

Я беру ключи, перекидываю ремень сумки через плечо, забираю белый пакет с сэндвичем и картошкой фри, стакан с газировкой и закрываю окна и дверь.

И ухожу.

Сказав, что мне недалеко, я слегка солгала. Или не слегка: я в восьми километрах от дома, а ноги еле идут. Но я не позволю этому мистеру Совершенство отвезти себя домой. Одного его внешнего великолепия недостаточно, чтобы вот так запросто начать ему доверять.

Или доверять моим внезапно проснувшимся в его присутствии гормонам. Честно говоря, второй пункт представляется мне наибольшей проблемой.

– Я не позволю тебе идти одной через весь город. Темнеет, – говорит он, догоняя меня.

– И что?

– А то, что для одинокой женщины это небезопасно.

Я смеюсь, жестом обводя наш маленький городок.

– Оглянись вокруг, – говорю я и иду дальше. – Уверена, со мной все будет в порядке.

Он не отстает.

– Послушай.

Я останавливаюсь и разворачиваюсь лицом к нему.

– Нет, это ты  послушай. Спасибо за помощь, я действительно ценю это, но все в порядке. Пожалуйста, уходи.

Он поднимает руки в жесте капитуляции.

– Хорошо, хорошо.

Он не обижен, во всяком случае, мне так кажется. Спокоен, уравновешен, словно мои слова его совершенно не задели.

Возможно, зря я так с ним. Он поступил как джентльмен.

Но в моей жизни нет места вежливым, привлекательным джентльменам.

Ни в моей жизни, ни в моем сердце… черт, кого я обманываю? У меня больше нет сердца. Я похоронила его вместе с Олли.

Так что продолжаю идти, не оглядываясь. В какой то момент слышу глубокий рев мотора большого пикапа и вижу, как мимо меня проезжает новый, но пыльный черный F 250. Окна открыты, играет какая то музыка, и это точно не кантри. Калифорнийские номера. Огромный лохматый пес высовывает голову из пассажирского окна, язык болтается по ветру. За рулем мой белокурый бог спаситель – рука высунута из открытого окна, голова качается в такт музыке. Он смотрит на меня и машет рукой – вежливый, дружеский жест.

А ведь прямо сейчас я могла бы быть в этом грузовике. Сидела бы на кожаном сиденье, под кондиционером, рядом с симпатичным парнем, руку лижет собака, играет музыка – не кантри.

Но увы. Я иду пешком – в сумерках, восемь километром на гудящих ногах. Одна.

Вдали от центра города ночь наступает очень быстро. В маленьком городке освещаются только центральные улицы, а в переулках чаще всего темно, разве что случайно попадет свет от уличного фонаря. А это значит, как только я выйду за пределы центра города, то растеряю всю свою храбрость. Конечно, здесь все мирно. Но кто может знать наверняка, ведь правда?

Мне требуется больше полутора часов ходьбы, чтобы добраться до дома.