|
Безусловно, желания мне не чужды, и я не привык себя ограничивать. Я не привык говорить себе «нет». Вся проблемность этой ситуации заключается в том, что я не должен быть с ней. Нельзя поддаваться. Мой долг перед предыдущим хозяином сердца – уйти и оставить эту женщину успокаиваться по своему, а не испоганить все еще больше, чем уже сделал. Боже, она так плакала – это раздирало душу ко всем чертям. Я не мог помочь, но мог обнять. Потому что, когда женщина плачет, ты ее утешаешь. Ты должен. Или это был не я. Я не жилетка, в которую плачутся. Я не тот, кто склеит, когда сердце разбито. Говорят, лучший способ покончить с кем то – это завладеть кем то другим. Я тот, кем вы вроде как завладели. Я хорош в этом. Я могу помочь вам забыться на время, а когда плохое пройдет стороной, вы вернетесь к своей жизни.
Я не утешаю. Не слушаю сочувственно. Не обнимаю, чтобы просто дать выплакаться. Но именно это я и сделал. Когда она поцеловала меня – это был сильнейший шок из всех, которые я когда либо испытывал, потому что все, что я получал от нее до этого, шаг вперед и два назад. Любопытно, интригующе, но настораживающе. При каждой попытке сблизиться она огрызается. Я придурок. Я никуда не уйду. Я должен сказать ей. Должен.
***
Сейчас восемь часов следующего вечера, и я сижу в полуторачасовом ожидании в кузове грузовика Найл. У меня родился план: я пошел и купил настоящую корзину для пикника, наполнил ее свежими фруктами, сыром, сухариками, колбасками; немного вина для нее и немного «Перье» для меня – надеюсь это не вызовет у нее вопросов. Захватил одеяло. Выбрал место. Отвел Юту в гостиницу для домашних животных, чтобы за ней было кому присмотреть в мое отсутствие, потому что не рискнул оставить ее одну в номере отеля – она бы скучала по мне и перевернула бы все вверх дном. Это не попытка соблазнить Найл. Выглядит так, но, честно, это не входит в мои намерения. Я собираюсь сбросить на нее адскую бомбу и хочу иметь возможность… подготовить почву. А что мне делать, если она снова поцелует меня? Конечно, поцеловать в ответ. А потом сказать ей. И вот она подходит. Невысокая, изящная, с сочным телом, которое не может скрыть даже медицинская форма. Твою мать, она такая сексуальная. Успокойся, парень. Я стою, опираясь ногой о заднюю дверь, надеясь, что выгляжу расслабленным и уверенным в себе. На самом деле нет: я нервничаю, трясусь, надеюсь и боюсь. Много чуждых и трудных для меня эмоций. Она идет медленно, одной рукой вытирая лицо, другой размахивая связкой ключей на шнурке с логотипом «Врачей без границ». Зеленые штаны, белый халат, на шее стетоскоп. Она выглядит очень горячо – никогда не думал, что скажу это. Я знаком со многими врачами, но никогда не думал, что сочту этот вид таким сексуальным, пока не увидел ее. Черт возьми, Лок, держи себя в руках. Перестань о ней так думать. Не сейчас. Сейчас речь не идет о твоем вышедшем из под контроля либидо. Она замечает меня и останавливается в нескольких метрах. Глубоко вдыхает, откидывая голову назад, и делает выдох. Рукой хватается за стетоскоп на шее. – Что тебе нужно, Лок? – Привет. Поужинаем? – я отхожу от двери и приближаюсь к ней. От меня не ускользает, как она напрягается и задерживает дыхание. Ее взгляд движется по мне – изучающий, ищущий. Чего – не знаю. – Нет, но… Я забираю у нее ключи, обнимаю рукой за талию и веду к пассажирской двери ее грузовика. Открываю дверь и слегка подталкиваю Найл внутрь. Она уступает, но без особого желания, и в знак несогласия оборачивается и смотрит, как я закрываю дверь. – Лок? Что ты делаешь? – требовательно спрашивает она, когда я сажусь за руль и запускаю двигатель. |
