– Тогда о чем?

Следует долгая пауза, а затем она шмыгает носом и прижимает открытую левую ладонь к моей груди – она сняла кольца. На их месте бледные, незагорелые полоски кожи.

– У меня было что то удивительное с… с… с Оливером. Это было действительно удивительно. По настоящему . Когда то, в той прекрасной жизни. Но… это? – она снова всхлипывает, прижимая кончики пальцев к моей груди. – То, что происходит между нами – это какое то сумасшествие. Это так… сильно. Я что то чувствую, Лок… я что то чувствую рядом с тобой. То, чего никогда раньше не чувствовала. Я даже не подозревала о существовании таких сильных, диких ощущений. Мне от этого больно. Это сбивает с толку. И сильно затягивает.

– Найл, я…

Она не дает мне закончить.

– Я хотела тебе сказать, чтобы ты уезжал. Не знаю, как… как примириться с тем фактом, что у тебя… у тебя…– она, видимо, даже не может произнести этого, поэтому кладет свою левую руку мне над сердцем, ощущая его удары, словно стук барабанов в моей груди, и продолжает прерывистым шепотом, – у тебя его сердце. Ты не такой, как он. Я не имею в виду, что это плохо. Просто вы совершенно разные. Но в тебе его… сердце. У тебя мое… у тебя сердце  моего Олли, – на этом слове ее голос срывается.

Я делаю еще одну попытку, хотя не знаю, к чему это приведет.

– Черт, Найл. Мне жаль. Я хотел бы …

– Нет! – огрызается она. –– Оставь эти свои гребаные попытки . Это не вернет его, и я не собираюсь больше думать, что лучше бы ты не жил. Потому что… потому что я, наконец, начала чувствовать , Лок. С самого момента его смерти я находилась словно в оцепенении. Все, что я чувствовала – это боль, гнев и смятение. Я была совершенно потеряна. И не могла продолжать испытывать эти чувства, не могла прогнать их или взять под контроль, поэтому я просто… заставила себя оцепенеть. Вино, виски, работа, дом. Каким то образом заставить себя уснуть, а утром снова отправляться на работу. Я просто… существовала, пока не оцепенела. А потом появился ты… и я… Я, наконец, снова ожила, Лок. И дело в том, что снова стать живой чертовски больно . Это так сильно больно , Лок.

Теперь она плачет, говоря все это сквозь слезы.

– Это больно. Я чувствую боль. Не знаю, как можно жить без Олли. Не знаю, как… как позволить себе чувствовать что то хорошее, не ощущая себя виноватой, потому что его здесь нет, чтобы разделить это со мной. Потому что кто то другой вызывает эти хорошие чувства во мне. Как я могу это допустить? Он был любовью всей моей жизни. Но он ушел, и я не должна больше чувствовать себя хорошо, так ведь? Но я… я хочу получить все эти радости. И я ни хрена… Боже, я не могу насытиться теми ощущениями, которые вызываешь во мне ты. Я ненавижу себя за это, но… хочу большего и не могу остановиться. Я тоже мастурбировала, представляя тебя, перед тем, как сюда приехать. Ничего не могла с собой поделать. И, приходя сюда, я тоже не могла справиться с собой, хотя знала, что мы сделаем это, знала, какие чувства это вызовет во мне – мне будет так хорошо и так плохо одновременно. Не просто хорошо или плохо, а будет противоречивое состояние. Вина. Боль в животе и головокружение от предвкушения, и сильное желание получить больше, которое я не в силах сдерживать. Мне это нужно , Лок. Нужны эти ощущения, которые ты пробуждаешь во мне. Ведь это означает, что я живу. Я не могу чувствовать себя живой без Олли. Но знаю, что должна. Должна жить. Должна… двигаться дальше. Должна отпустить его. Но как? Как , Лок? Как мне это сделать?

– Я не знаю, – шепчу я. – Не знаю.

Внутри у меня сейчас столько всего. Вина. Желание. Смущение. Страх.