Изменить размер шрифта - +
Пока я наводил эту справку, Пинкертон кончил переговоры.

— Это все, что мы можем сделать. Теперь на шхуну, — сказал он, — а завтра вечером я добуду Годдедааля, не будь я Пинкертон.

— Как же вы устроились? — спросил я.

— Вы это увидите раньше, чем ляжете спать, — сказал Пинкертон. — А теперь, после всех наших метаний взад и вперед, после отельного клерка и этого клопа Беллэрса будет развлечением и утешением повидать шхуну. Там-то, я думаю, дело кипит.

Однако на пристани мы не заметили никаких признаков суеты, а на «Норе Крейна» никаких признаков жизни, кроме дыма из кухни. Пинкертон, побледнев и стиснув зубы, вскочил на судно.

— Где капитан этого?.. — он не окончил фразы, очевидно, не находя достаточно подходящего эпитета для выражения своих мыслей.

Неизвестно было, к кому или к чему он обращался, однако из дверей кухни высунулась чья-то голова, вероятно, кока.

— В каюте, за обедом, — произнес он лениво, жуя что-то.

— Выгружен груз?

— Нет.

— Ничего не выгружено?

— Кое-что. Завтра, я думаю, пойдет поживее.

— Я думаю, что сначала что-нибудь будет сломано, — сказал Пинкертон и направился в каюту.

Тут мы нашли жирного, смуглого и спокойного человека, важно восседавшего за обильным, по-видимому, обедом. Он взглянул на нас; и когда Пинкертон, не снимая шляпы, остановился перед ним, молча глядя ему в лицо, скрестив руки и сжав губы, смешанное выражение удивления и досады появилось на его благодушной физиономии.

— Ну! — сказал Джим. — Так вот что значит по-вашему приняться за дело?

— Кто вы такой? — крикнул капитан.

— Я? Я — Пинкертон! — ответил Джим, как будто это имя было талисманом.

— Вы не слишком вежливы, кто бы вы ни были, — последовал ответ.

Однако известный эффект был произведен, так как капитан встал и прибавил поспешно:

— Надо же человеку пообедать, мистер Пинкертон.

— Где ваш штурман? — буркнул Джим.

— В городе, — сказал капитан.

— В городе! — проскрежетал Пинкертон. — Ну, я вам скажу, кто вы такой. Вы мошенник, и если бы я не боялся запачкать свои сапоги, я вышвырнул бы вас с вашим обедом за борт.

— А я вам тоже скажу кое-что, — возразил капитан, побагровев. — Я не поплыву на этом судне, хотя бы вы меня просили на коленях. До сих пор я имел дело с джентльменами.

— Я могу вам назвать имена многих джентльменов, с которыми вы не будете больше иметь дела, это все клиенты Лонггерста, — сказал Джим. — Уж я вам устрою это, дружок. Убирайтесь отсюда немедленно со всеми вашими потрохами и забирайте с собой вашу сволочь. Я сегодня же найду капитана и матросов.

— Я уйду, когда мне будет угодно, именно завтра утром, — крикнул капитан нам вдогонку, когда мы выходили из каюты.

— Какая-то пружина сегодня испортилась в мире, все идет вверх дном! — плакался Пинкертон. — Беллэрс, потом отельный клерк, а теперь этот мошенник. Где мне добыть капитана, Лоудон? Лонггерст уже час тому назад ушел домой, и все ребята разбрелись.

— Я знаю где, — сказал я, — садитесь!

Затем я спросил извозчика:

— Вы знаете гостиницу Черного Тома?

Туда мы и направились, прошли через бар и нашли (как я и надеялся) Джонсона, предающегося клубным развлечениям. Стол был отодвинут к стене; один тихоокеанский торговец играл на губной гармонике в углу, а посреди комнаты Джонсон и его приятель-моряк, облапив друг друга, тяжеловесно выплясывали какой-то танец.

Быстрый переход