|
.. Христу. Тщетно, в продолжение почти целого десятилетия, старались многие, и многие из приближенных царя разуверить его в «святости» этого, далеко еще не старого «старца», сплетавшего с каждым годом все теснее и теснее свою судьбу с судьбой дома Романовых. Результаты всех этих разуверений в разоблачений не приводили ни к чему иному, как к немилости и форменной порой опале непрошеных осведомителей. Первым, кажется, из пользовавшихся доверием царя разоблачителей Распутина потерпел неудачу П. А. Столыпин. С докладной запиской в руках, составленной командиром корпуса жандармов П. Г. Курловым, на основании данных департамента полиции, о кутежах «святого старца», кончавшихся обыкновенно крупными скандалами, о любовных похождениях сего «праведника» и об авантюризме дурного тона этого «человека божьего», — П. А. Столыпин «поверг к стопам» Николая II свое почтительное предостережение от близости к обласканному им крестьянину. Прав был Курлов, когда советовал Столыпину «не делать этого, так как такой доклад, содержащий только данные о частной жизни Распутина, произвел бы на царя впечатление, будто хотят очернить в его глазах человека, к которому он благоволит. Столыпин меня не послушал,— сетует Курлов в своих воспоминаниях, — но когда вечером вернулся из Царского Села, то призвал меня к себе и сказал, что я был совершенно прав: выслушав доклад о Распутине, царь не сказал ни одного слова, а велел перейти к докладу о текущих делах» 4. Не подействовали на царя и газетные разоблачения «подвигов» знаменитого старца, начавшиеся в 1910 г., когда стали писать о нем, по выражению б. иеромонаха Илиодора, «весьма срамные вещи». Выступление А. И. Гучкова с думской трибуны, когда сей лидер октябристов, в достаточно прозрачных выражениях, посмел осудить «высшие сферы» за сношения их с Распутиным, привело лишь к тому, что, по указанию свыше, были приняты меры к охране личности «святого», а смелый грешник был поставлен под негласный надзор 5. Ректор Духовной академии о. Феофан, раскусивший, наконец, Распутина должным образом и принесший пред «высочайшими особами» как бы «покаянную» в рекомендации им некогда сомнительного «праведника», навлек тем на себя жестокую опалу и, несмотря на все свои заслуги, несмотря на то, что служил раньше духовником самой императрицы, был вскоре после этого перемещен, вернее сослан (по постановлению Синода!) в Таврическую губернию. («Царица выгнала от себя, когда он начал говорить про Гришу неподобное», — сообщает Илиодор в памятной записке, послужившей конспектом для книжки «Святой чорт»). Не преуспел в избавлении Романовых от ига этого «святого» и В. Н. Коковцов, в бытность свою председателем совета министров. По словам б. французского посла Палеолога — друга Коковцова — последний 1-го марта 1912 г. умолял царя разрешить ему отослать Григория обратно в его родную деревню. — «Этот человек овладел доверием вашего величества. Это шарлатан и негодяй наихудшей породы. Общественное мнение против него. Газеты...». Царь прервал своего министра презрительной улыбкой: «Вы обращаете внимание на газеты?» «Да, государь, когда они нападают на моего государя и от этого страдает престиж его власти. А в данном случае наиболее лойяльные газеты оказываются наиболее суровыми в своей критике». |
