— Доказательства? Ты нашел этот бриллиант?

Мэтт вкратце рассказал о своей поездке на Таити и о том, что выкупил этот камень у Теманы Салливана.

— Все это надо обдумать, Мэтт. Ты уверен в своих выводах? — Брайана явно была шокирована.

— Уверен так же, как в самом себе. У Блэкстоунов есть документальные доказательства того, что Говард и Мариса были отцом и дочерью, но они не готовы еще обнародовать их публично. А что касается похищения ожерелья, мы знаем о том, что в тот вечер Барбара была на дне рождения Урсулы. Кстати, беременная. Ты знаешь, с какой любовью она заботилась о вас, своих дочерях. И она отняла у Говарда то, что по праву принадлежало ее дочери.

— Ты думаешь, отец знал? — прошептала Брайана.

— Сомневаюсь. Он мог подозревать, но без тех доказательств, которые мы имеем сегодня, не мог знать наверняка. — Мэтт колебался секунду. — Ты хочешь, чтобы я сообщил ему новость о Марисе и Говарде?

— Нет, лучше я. Это будет для него ударом.

— Есть еще один вопрос. — Мэтт сжал челюсти, опасаясь реакции Брайаны на следующую новость. На одном дыхании он сообщил ей о предложении перезахоронить останки Марисы в семейной могиле Блэкстоунов.

Брайана надолго замолчала, затем заговорила:

— Это снова поднимет волну пересудов в обществе. И если даже Мариса хотела бы этого, надо ли нам затевать очередную карусель?

— Ты права. Мариса хотела бы этого. Как я уже сказал, не было никакого публичного объявления о том, что Говард ее отец. — Мэтт колебался, а затем глубоко внутри у него стал подниматься гнев — дети Блэкстоуна пытались манипулировать им, пытались заставить его отказаться от покупки контрольного пакета акций.

— Я думаю, мы примем это предложение. — Брайана прервала его мысли, и голос ее внезапно стал более твердым, решительным. — Но, Мэтт, у меня есть еще один вопрос. Я знаю, что ты организовал для Марисы очень скромные закрытые похороны. Но на этот раз у нас у всех будет возможность попрощаться с ней как полагается и вспомнить о том, какой она была. Если ты не возражаешь, я возьму организацию перезахоронения на себя.

Мэтт задумался над ее предложением, и мрачная удовлетворенная улыбка искривила его губы. Ким, Райан и Джеймс будут противиться этому, но они не могут отрицать права Брайаны попрощаться со своей сестрой надлежащим образом. А что касается прессы, то она в любом случае сделает собственные выводы насчет Говарда и Марисы.

— Хорошо, договорились. Делай все, что полагается, и дай мне знать. Мы с Блейком будем там.

— Спасибо, Мэтт. Ты не пожалеешь об этом. И нам всем станет легче.

Примирительный тон Брайаны звучал как бальзам для его ушей. Но она была неправа. Облегчение наступит нескоро.

И Мэтт должен отомстить — если не так, то иначе.

Рейчел крепко держала Блейка за руку, когда они выходили из ворот кладбища, где была похоронена Мариса. Нижняя губа малыша задрожала, когда их окружила куча фотографов, наполнив воздух вспышками света. Она схватила ребенка на руки, прижав его лицо к своему плечу. Внутри у нее нарастал гнев — Мэтт не смог уберечь своего сына от назойливого внимания фоторепортеров.

Рейчел прошла к черному лимузину в сопровождении Мэтта и, когда они уселись в затемненный салон, бросила на него яростный взгляд.

— Черт возьми, о чем же ты думал?

— Рейчел, ты переоцениваешь мои возможности контролировать прессу. Они сами прознали о перезахоронении останков Марисы. — Мэтт сел напротив нее, его серые глаза, словно кремень, отразили ее гнев.

— Ты обязан был сделать что-нибудь. Почему Блейк должен страдать? И почему твои люди из отдела по связям с прессой выпустили твое заявление об отцовстве только вчера?

Блейк заерзал на своем сиденье рядом с отцом и через секунду оказался у него на коленях.