— Накрыл их?

— Нет, только кричал о своих подозрениях и грозил милицией.

— А они?

— Они изображали невинных младенцев, удивлялись, пожимали плечами. «Откуда вы это взяли, ничего подобного, вы ошибаетесь, но если вам очень хочется, то, пожалуйста, заявляйте в милицию…» Говорю тебе, настоящий театр!

— А пан Коленка?

— Сказал им, чтобы не делали из него идиота, так как ему отлично известно, что калека вовсе никакой не инвалид.

Я насмешлив улыбнулась.

— И ты думаешь, что пан Коленка может быть детективом?

— А почему бы и нет?

— Ну какой детектив совершил бы такую глупость? Настоящий детектив сказал бы: «Очень вам сочувствую. У вас парализованы нижние конечности, но, несмотря на это, вы сумели взойти на второй этаж и повозиться с моим замком». Дело в том, что детектив никогда ничего не говорит в открытую, а всегда выражается немного загадочно.

— А может, он хотел захватить их врасплох?

— Кого? — фыркнула я. — Таких хитрецов? Наверно, они рассмеялись ему в лицо.

— Ты угадала. Пани Моника прыснула со смеху и сказала: «Простите, но это смешно. Мой дядя был ранен на войне и с тех пор…» А пан Коленка просто остолбенел. Но и это еще не все. Догадайся, кого я видел у башни?

— Франта.

— Откуда ты знаешь?

— Ему необходимо там быть.

— Почему?

Если бы только Мацек знал почему, то не задавал бы таких наивных вопросов. Франт действует такими же методами, как Шерлок Холмс. Он будто бы пьет кофе на террасе, а сам тем временем всегда находится там, где ему нужно быть.

— И чем все это закончилось? — спросила я.

— Пани Моника увезла калеку, а пан Коленка вернулся наверх и готовил себе кольраби.

— Откуда тебе известно, что кольраби?

— Определил по запаху. А Франт исчез в развалинах.

— Ну да, исчез, — усмехнулась я, так как хорошо знала, что Франт остался еще ненадолго, чтобы тщательно все проверить. Он не был бы офицером уголовного розыска, если бы поступил иначе.

— Так что мы сейчас делаем? — поинтересовался Мацек.

— Встречаем шведов!

— Не узнаю тебя, Девятка. Тут такие дела творятся, а ты шутки шутишь.

— Говорю совершенно серьезно.

— А что станет со шляпой? Что станет с голубой папкой?

— Не волнуйся, все выяснится в свое время.

Мацек оставил наконец в покое свой нос.

— А я думал, что мы будем их выслеживать.

— Мне надоело.

— А мне нет! — негодующе воскликнул Мацек. — Ты что-то скрываешь от меня, но я не такой наивняк, как тебе кажется. Увидишь, я начну действовать сам.

Что должна была я ответить ему на это? Не могла же я запретить ему действовать, если он вдруг забыл об орнитологии и воспылал желанием стать сыщиком?

— Желаю успеха! — насмешливо бросила я. — Только смотри, не пожалей потом.

— Не пожалею! — крикнул он в ответ. — Еще посмотрим, кто из нас лучший детектив.

Гневно взглянув на меня, он отправился заниматься собственным сыском.

Подгоревшая кольраби

Шведы вели себя, как и положено шведам. В этом не было ничего удивительного, поскольку им не нужно было выдавать себя, скажем, за китайцев. Они валили всей толпой прямо к гостинице «Под тремя парусами», восхищаясь по пути красотой польского побережья и удивляясь, почему это весь Небож высыпал их встречать.