-  Уверен, никто не предлагал тебе столько. - Ченси снова подмигнул. - Что делать, все стали жадными, все гребут под себя - нет чтобы поделиться с ближним… Одну десятую часть от общей суммы наследства, включая земли, - и ты сообщаешь нам содержание этих демонских каракуль. Идёт?

    Стряпчий снисходительно улыбнулся.

    -  Господа не вполне верно понимают ситуацию, - проговорил он. - Ни я, ни кто другой не знает, что написано на стене!

    -  Вот так бессмыслица! - Ченси удивлённо округлил глаза. - Как же тогда определить, верно ли разгадана надпись? Этак можно с умным видом сказать всё, что в голову взбредёт, - поди докажи, что написано что-то другое!

    -  Если надпись будет прочтена верно, немедленно произойдёт нечто. И прочитавший первым заметит это, - возразил Фаррел. - Есть ещё одно условие, о котором претендентам следует знать. А именно: изучать надпись, производить расчёты и прочее каждый волен, когда и как ему вздумается. Но оглашать результаты своих попыток нужно в присутствии свидетелей, в зале графской короны, не раньше вечерних сумерек и не позже первой ночной стражи.

    -  Здесь есть ночная стража? - поразился Тью.

    -  Стражи нет, зато есть колокол. Особый механизм, сконструированный графом, заставляет его звонить через равные промежутки времени. Вы разве не слышали?

    -  Да… - припомнил Фаэрти, оживляясь. - Действительно… А я думал - что за идиот трезвонит посреди ночи?

    -  Конечно, ты не знаешь, к чему это условие? - прищурился Ченси. Фаррел важно кивнул.

    -  Мне это неведомо. Должен сказать, что стряпчему и не обязательно интересоваться причудами своих клиентов. Моя должность предусматривает только скрупулёзное их выполнение.

    -  Очень удобно, - хмыкнул Ченси.

    -  Но не слишком умно, - встрял Тью. - Защищать интересы старого дурака, к тому же ещё мёртвого!

    -  Если повезёт вам, то я с тем же тщанием буду защищать и ваши интересы, - сказал стряпчий. - Вы вряд ли обратитесь к другому. Не забывайте, я служу этому дому уже много лет. Мне знакомы обстоятельства многих дел, в том числе и финансовых. Два поколения владетелей графства вполне были довольны моими услугами. Будет довольно и третье. А теперь я оставлю вас - мне нужно переговорить с другими претендентами.

    И Фаррел вышел из столовой.

    -  Какой же ты, братец, осел, - сказал Ченси, адресуясь к Тью. - Нужно тебе было грубить старику? Нам необходимы союзники!

    Тот поморщился и отвечал:

    -  Если ты такой канальский дипломат, дорогой кузен, то почему тебя с позором выставили с должности посланника?

    -  Потому что мне даром не нужна эта должность! - отрезал Ченси. - Я люблю, когда у меня много свободного времени.

    -  А может, потому, что ты на пиру попал персиком в глаз ванахеймскому гонцу? Умничаешь много, дорогой кузен.

    -  Да, попал. С десяти шагов. А ты и с трёх промахнулся бы. Ты носом в собственный бокал не попадёшь, братец!

    Кузен Фаэрти, не принимавший участия в перепалке, неожиданно закатил глаза и, медленно поднявшись, бочком устремился прочь. Он неестественно прямо держался, хотя ноги слушались его скверно.

    -  Ты куда? - спросил Тью. Фаэрти в ответ замычал, мотнул головой, как лошадь, и выбежал. Тью икнул и задержал дыхание.

    -  Что за родственничков послали мне боги! - вздохнул Ченси.