‑ Ну, ‑ неуверенно проговорила она, ‑ «бедленды» ‑ это как‑то… не очень‑то здорово.

‑ Не то слово.

‑ Девочки, ‑ послышался голос с той стороны, где стоял стол библиотекарши. ‑ Вы сейчас заниматься должны, а не болтать.

‑ А я статью для школьной газеты пишу, мисс Томас, ‑ объяснила Констанца. ‑ В этом году я ‑ главный редактор.

‑ И что же, все остальные в библиотеке должны вам помогать?

‑ Ну да, конечно. Я пишу о десяти… достопримечательностях Биксби. Мистер Гонорио сказал, что нужно широко охватить эту тему. Поэтому я так работаю над статьей, и мы вовсе не болтаем.

Мисс Томас вздернула бровь:

‑ Но, вероятно, у других есть собственные задания?

‑ Так ведь только первая неделя учебы идет, мисс Томас, ‑ заметила Джен. ‑ Никто еще толком ничего такого не задает.

Библиотекарша обвела пятерку учениц взглядом и снова вперила взор в экран компьютерного монитора.

‑ Хорошо, ‑ изрекла она. ‑ Только все‑таки давайте потише.

Джессика опустила голову, взглянула на свой учебник по тригонометрии. Вот ей‑то как раз нужно было очень даже серьезно позаниматься. Класс мистера Санчеса одолел первую главу на одном дыхании ‑ так, словно они начали осваивать этот учебник еще в прошлом году. Джессика в принципе довольно сносно поняла по объяснениям мистера Санчеса все то, о чем говорилось во второй главе, но кое‑что усвоить все же не успела. Мистер Санчес, похоже, пребывал в убеждении о том, что новенькая девочка и в Чикаго занималась в «продвинутых» группах, а большей частью помалкивала только потому, что опережала остальных на голову. Он несколько ошибался.

Джессика понимала, что ей надо заниматься, но ей было трудно сосредоточиться. Энергия попросту переполняла ее. Вчерашний сон что‑то сделал с ней. Что именно ‑ она точно не знала. Она даже не была окончательно уверена в том, что это был сон. Неужели она вправду ходила во сне? Каким‑то образом промокла ее водолазка. Но разве можно на самом деле гулять под проливным дождем, не проснувшись? Может быть, у нее, как говорится, крыша слегка поехала?

Но что бы ни случилось прошлой ночью, это было чудесно. Сестренка Джессики, Бет, с утра завела свою обычную песню ‑ принялась вопить про то, что ни за что на свете не сможет жить в Биксби, потому что тринадцать лет прожила в Чикаго. Отец, которому не надо было идти на работу, и не подумал вставать к завтраку. А мама так торопилась в свое новое конструкторское бюро, что в итоге неблагодарная задача ‑ вывести сестрицу из дома ‑ легла на плечи Джессики. Но как‑то уж так вышло, что все утренние треволнения обошли ее стороной. Сегодня она необыкновенно четко видела мир. Все встало на свои места. Джессика знала дорогу ко всем классным комнатам, а ее пальцы словно сами набрали комбинацию цифр на кодовом замке шкафчика. Все вдруг стало знакомым, будто она прожила в Биксби много лет.

Короче говоря, Джессика была слишком взбудоражена для того, чтобы зубрить тригонометрию.

А слушать, как ее новые подружки болтают о полной тайн и загадок истории Биксби, было куда как интереснее. Констанца Грейфут была красивой девочкой с прямыми темными волосами и оливковой кожей. Говорила она с едва заметным акцентом. И она, и все ее подруги учились в одиннадцатом классе, то есть были на год старше Джессики, но Джессика в их компании не ощущала себя младшей. Получалось так, словно титул «новенькой» непостижимым образом прибавлял год к ее возрасту.

‑ Я хочу сказать еще про одно чудо, ‑ сказала Мария. ‑ Откуда тут взялся комендантский час?

‑ Номер два, ‑ подхватила Констанца. ‑ «Осточертевший комендантский час».

‑ Комендантский час? ‑ спросила Джессика.

‑ Ага. ‑ Джен сделала большие глаза. ‑ И в Талсе, и даже в округе Броукн Эрроу можно хоть всю ночь напролет гулять. А в Биксби после одиннадцати ‑ фигушки.