|
— Ты слышала, что здесь уже даже какая-то торговля наладилась? — спросил я, попутно приседая, наклоняясь и прогибаясь назад, чтобы как-нибудь размять занемевшее от длительного сидения тело. — Ну да, а что? — ответила она вопросом на вопрос, вытаскивая из машины кота и отпуская его прогуляться. — Значит сюда должна стекаться информация из всех мест, в которых живут люди. Ну и военные должны хотя бы радиосвязь установить с другими анклавами. Вот и спросим у них, знают ли они что-нибудь про обстановку в Амстердаме. — А, понятно, — кивнула Дрика, как всегда заставив меня поморщиться, когда я увидел, как концы светлых прядок хлестнули прямо по глазам. — Сэм, идешь? — обернулся я к нашему спутнику. Он открыл металлическую штору в борту машины и теперь пытался то ли перекладывать наше имущество, которое мы туда запихали, то ли что-то там искал. — Нет, с машиной останусь, — ответил он не оборачиваясь. — Если будут новости, то просто скажите мне. — Хорошо. И мы с Дрикой вдвоем пошли через уставленную контейнерами площадку, с завистью поглядывая на часто попадающихся навстречу велосипедистов. Расстояния тут все же были огромными, для пешехода, разумеется, на велике было бы самое оно. — Дрика, а дома ты на велосипеде каталась? У Амстердама велосипед вообще одним из символов был, это первое, что на ум пришло. Основной городской транспорт, все на них повально разъезжают. — Конечно, с детства. И мама тоже на работу ездила на велосипеде. — А где она работала? — В Рийкс-Музеуме, она реставратор. Знаешь такой? — Знаю, даже бывал. Быть в Амстердаме и туда не зайти даже неприлично. Я в этом музее два дня пропадал, с самого утра и до самого закрытия. От Дам, возле которой жила Дрика с мамой и до этого музея на велике в самый раз кататься, только размяться. — А твой университет где? — Калверт-страат знаешь? Где всякие магазинчики прикольной одежды, джинсы там, куртки и все такое? — Это которая от Дам в сторону Рембрандт-плейн? — Ага, — кивнула она. — Знаю, конечно. — Вот немножко по ней пройти и свернуть направо. Пешком от дома десять минут. — Повезло. — Конечно. Одно время мама хотела купить дом и переехать за город, но так и не смогла решиться. Хотя дом, в котором живем, старый и квартира тесновата. Но все равно не смогли уехать, очень старый город любим. Старый Амстердам даже я люблю, таких городов больше в мире нет. Он словно со старинной гравюры целиком сошел. Прижавшиеся боками островерхие дома с тремя окнами по фасаду, выстроившиеся над каналами, мощеные брусчаткой площади, рынок цветов, доброжелательные люди, атмосфера какого-то покоя и твердая уверенность в том, что если ты пойдешь гулять, то обязательно наткнешься на что-то очень интересное. Единственный город, где мы с женой из отеля шли не в какое-то конкретное место, а просто так, куда ноги принесут. И никогда не ошибались. — Слушай, а ведь в Амстердаме порт не меньше? — спросил я. — Меньше, хотя тоже очень большой, — ответила Дрика. — А самый большой в Роттердаме. Смотри, какой здоровенный! Она указала рукой на огромный круизный теплоход, пришвартованный к одному из причалов. Я поднес к глазам бинокль, пригляделся… люди стоят на палубах, строители что- то делают на причале… — Они там людей поселили, кажется, — сказал я, передавая девушке бинокль. Она тоже пригляделась, кивнула, отдала бинокль обратно. Затем сказала: — Наверное, там даже неплохо, верно? — В такое время везде неплохо, если в этом месте никто не может тебя съесть. |
