У Марти просто челюсть отвисла. Казалось, он хотел что-то сказать, но не проронил ни слова. Он просто проследовал за мистером Гримсли по коридору.

Четыре дня спустя Марти все еще не было в школе.

— Наверно, Гримсли его отчислил, — сказал я Джанис. — Либо Марти убедил своих предков забрать его из школы. А может, на озеро отдыхать поехал.

— А может, — сказала Джанис, — Марти до сих пор в комнате с мелом.

Мы с Джанис уставились на второй этаж.

— Скорее всего, туда мистер Гримсли их и увел, — сказала она. — У меня мурашки от этих заколоченных окон.

Так, молча, мы глазели на окна.

— Тревис, а что, как ты думаешь, в этой комнате с мелом?

— Мел.

— Обхохочешься, Тревис. Может, тебе не страшно, но я боюсь. Я очень напугана. У меня тройки по последним трем домашкам. А если я следующая?

«А если я следующий?» — при этой мысли я задрожал.

На следующий день у Джанис тряслись руки, когда Гримсли выдавал наши работы.

— Н-но я усердно выполняла задание, — говорила она заикаясь. — Правда старалась.

И не требовалось видеть ее оценку. По ее голосу и так было ясно, что все плохо.

Гримсли не сказал ни слова. Он просто молча направился к двери. И встал в ожидании.

Джанис поднялась.

Гримсли ожидал ее.

Она медленно прошла к двери. После чего они исчезли в коридоре.

Мистер Гримсли вернулся через минуту или около того, и урок продолжился, как ни в чем не бывало. Перед самым звонком мистер Гримсли сделал объявление:

— Завтра у нас тест по математике. Я хочу, чтобы все сдали на отлично.

Отлично? Я никогда не получал отлично по математике. Ни разу.

Сразу после звонка я помчался на улицу, чтобы дождаться Джанис. Пока ждал, думал о тесте.

А ждал я целую вечность.

Джанис так и не появилась.

Я бегом добрался до дома, схватил трубку, набрал номер Джанис. Шли гудки, но никто не ответил.

Я нашел номер Марти в телефонной книге и позвонил ему.

Автоответчик сообщил, что номер Бланков отключен.

В тот вечер я пытался заниматься. Никогда ни над чем я не корпел так усердно. Но страх мешал сосредоточиться. А вдруг Гримсли засунет меня в комнату с мелом? Этот вопрос никак не шел из головы.

На следующий день после теста я чувствовал, что завалил его. Дай Бог, чтоб трояк. Правда, придется ждать до понедельника — целых два дня — и только тогда все прояснится.

Выходные тянулись бесконечно. Тяжело было думать о чем-либо, кроме дурацкого теста по математике. И комнаты с мелом.

Наконец, наступило утро понедельника. В ноги будто залили свинец, когда я поднимался по школьной лестнице. Чувствую, день будет нехорошим.

Я сел за парту и уставился на мистера Гримсли. Он сидел за своим столом. Стопка с тестами аккуратно лежала перед ним.

Он прочистил горло.

— Сейчас я верну вам тесты, — объявил он. — Многие более-менее справились.

Я приметил, что на меня он при этом не глядит. Но что бы это значило? Был ли это добрый знак? Или плохой? Трудно сказать.

— Беннетт, Аманда… — начал он, — отлично.

Только не это! Он еще и объявляет оценки!

— Дрейк, Джош — отлично. Эверс, Брайан — отлично, Фрэнклин, Марни — отлично.

Ух ты! Я не мог в это поверить. Все получали отлично.

У меня выступил холодный пот. Я вытер влажные ладони о штаны. А, не волнуйся, твердил я себе. Всем ставят отлично.