– Ну да, – откликнулся Джастин.

– Надо каким‑то образом поймать Койна с поличным. Только на сей раз в реальности. Другого выхода нет.

– Я скоро школу заканчиваю, – сказал Джастин. – У меня будет больше времени. Тогда попробуем выследить его по‑настоящему. К тому же я летом получу права.

– Ты в выпускном классе? Я и не знала. Поздравляю. И куда пойдешь в следующем году?

– Никуда. Хочу отдохнуть. Оценки и результаты SAT у меня такие, что могу пойти куда угодно. Но мне еще рано в колледж.

– Чем займешься?

– Буду читать то, что мне хочется, а не то, что в школе задают. Может, съезжу навестить папу.

Сэлли напряглась, вспоминая их ночные разговоры по компьютеру, когда они сидели в машине перед виртуальным домом Джастина, и спросила:

– Это, кажется, в Нью‑Мексико, правильно?

– Да. Будет время подумать над тем, кто я. Кем я должен быть. Что я должен совершить. Мне это важно. А все остальное – школа, в частности – только отвлекает.

– Так что ты вроде как будешь искать себя? – Она не сдержалась и хмыкнула.

– В общем да.

– Знаешь, Джастин, не думаю, что мы существуем потому, что должны что‑то совершить. Мы должны просто существовать, и все.

– Может, ты и не должна, – отрезал он.

Барвик не поняла: то ли он хотел ее оскорбить, то ли случайно позволил выплеснуться юношескому эгоцентризму. И решила, что верно все‑таки второе предположение.

Оставшись один в своем кабинете, Мэлик отодвинул в сторону все материалы и задания, которые должен был проверить, и стал искать информацию о Сэмюэле Койне, сотруднике «Гинсбург и Адамс». Он нашел фотографии мужчины в смокинге на благотворительных ужинах, а также официальные протесты по различным делам от его клиентов в архиве деловых новостей. Красивый, засранец. Совсем не похож на убийцу, но это не означает, что он им не являлся.

Маньяк из Уикер‑парка. Неужели она права?

84

Марта была дома одна. Она открыла бутылку дорогого каберне, которую устала приберегать на потом. Наполнила бокал до краев, поставила на кухонный стол и вгляделась в вино, словно в рубиновый магический шар. Не найдя в нем ответа на свои вопросы, она взяла бокал за ножку, сделала маленький глоток, чтобы почувствовать букет, и прикрыла глаза.

Джастина не было. Уже третий раз за неделю. Иногда он не приходил домой ночевать. Что‑то она знала, о чем‑то подозревала, чего‑то боялась – и почти ни о чем не могла с ним поговорить.

Шел десятый час. Где сейчас ее сын? Машины у него нет, велосипед стоит во дворе, но его друзья – немногие, кого он так называл, – старше его и почти все ездят на собственных машинах, быстрых и небезопасных. К тому же за неприятностями далеко ездить не надо – всего в шести кварталах от них находится дом Дэвиса Мура.

У нее начали пропадать вещи. Драгоценности и деньги из спальни. Столовое серебро, которым они никогда не пользовались. Бензин из машины. Старые полуразвалившиеся коробки с чердака, в которых хранились хрустальные вазы и не слишком ценные декоративные безделушки. Она диву давалась, когда он успевает это брать, доказательств у нее не было. Марта даже не была до конца уверена, что вещи берет сын, и потому не устраивала сцен. А может, была уверена, но боялась. Боялась того, что он может сделать. Что он может сделать с ней, если она станет его обвинять.

Пока он бывал в школе или гулял бог знает где по ночам, его комната всегда была заперта на ключ.