– А‑а. Я просто не была уверена, сказала ли она тебе.

– Она сказала. Мы уже с тобой обсуждали, как будет проходить регистрация, ты разве не помнишь? И я знаю, что ты знаешь, что я знаю, потому что с тех пор, как все это закрутилось, ты перестала спрашивать меня о моих приятелях. Я даже решила, что мне вышла отсрочка.

– Ладно, – сказала миссис Барвик. – Ты занимаешься поисками работы?

Сэлли ответила так громко, что ее, наверное, слышал даже симпатичный сосед сверху, несмотря на работающий телевизор и пылесос:

– Господи боже мой, мама! У меня есть работа!

На это миссис Барвик ворчливо заметила:

– Да, но я‑то спокойно относилась к этим твоим шпионским глупостям, поскольку считала, что ты выйдешь замуж и бросишь заниматься ерундой. А теперь я хочу, чтобы ты сделала карьеру. Наука шагнула вперед, так что, может, мне от вас с сестрой ничего и не нужно будет. Возьму – и клонирую себе внука.

– Работа детектива – отличная карьера, мам.

– Что? Гоняться за мужьями, обманывающими жен, и делать грязные фотографии сквозь пыльные окна дешевых мотелей – это, по‑твоему, хорошая карьера? Неудивительно, что ты теперь ненавидишь мужчин.

– Я не ненавижу мужчин. В четверг я ходила на свидание.

– Расскажи скорей. Я хочу все о нем знать. Ну и так далее, в том же духе.

Услышав двадцать минут спустя после окончания разговора телефонный звонок, Сэлли решила, что маме что‑то не понравилось, может, она решила, что дочь как‑то не так простилась, и теперь миссис Барвик звонит, чтобы еще раз выяснить отношения. Она отшвырнула газету с кроссвордом, до смерти напугала кошку, перевернула радиоприемник и наконец‑то дотянулась до трубки.

– У меня для тебя работенка, Барвик. Странная, правда, – сказал Большой Роб.

– Что за работенка?

– Мы тут с Филом Канеллой посидели, пивка попили. Слушай, надо переезжать подальше от центра, я серьезно. У него работы полон рот, справляться не успевает. Уж не знаю, может, чем ближе к границе с Висконсином, тем подозрительнее жены?

– Короче.

– Помнишь дело Финнов? Родителей клона, которые просили нас накопать что‑нибудь про донора ДНК?

– Еще бы! – Она все это время не переставала думать о Джастине Финне.

– В общем, с нами в баре сидел еще один парень, тоже сыщик. Приятель Фила. Зовут Скотт Коллеран, работает в конторе «Золотой значок». Может, слышала?

– Нет.

– У него офис где‑то далеко, к северу, рядом с развлекательным парком «Сикс Флэгз». Так вот, встретились мы в баре «Тэн Тоуд» – как раз было время, когда там спиртное со скидкой отпускают, – и давай друг другу байки травить, про работу рассказывать. И тут выясняется, что Скотту какой‑то клиент заказал фотографии того самого малыша Финна.

– Что? Не может быть! Кто?

– Брось, не будет же Скотти раскрывать имя своего клиента. Нам же положено конфиденциальность соблюдать, забыла?

– Ой, да ладно, можно подумать это правило распространяется на «Тэн Тоуд»!

Большой Роб рассмеялся:

– Да мы ведь просто так, трепались. Тебя вроде это дело зацепило, когда мы над ним работали. Вот я и подумал, что тебе эта история покажется забавной.

«Да уж! Какому‑то выжившему из ума старику понадобились вдруг моментальные снимки пятилетнего ребенка. Ухохочешься!» – подумала Барвик и вслух произнесла:

– Надеюсь, этот Коллеран не собирается за такое браться?

– Почему же? Как раз собирается. Что тут такого?

– А что, если кто‑то готовит похищение? Что, если этот его клиент – растлитель малолетних?

– Да не‑ет, педофилы всегда сами фотографируют.