|
Ни слова о них больше. А теперь о деле. Вольф, ты же пройдоха хоть куда, я же знаю, что ты уже получил брачные бумаги. И теперь ты можешь обстряпать это дельце и рвануть в Штаты. А мне еще тут сидеть три или четыре месяца. Фрицев я не боюсь, но, если дело выгорит, мне же на улицу нельзя будет нос высунуть. Тут надо или сразу сваливать из Бремена, или перестрелять всех свидетелей, как только мы получим деньги. Я не могу сделать ни того, ни другого. Я не собираюсь все лето ходить и оглядываться - даже за миллион "зеленых". - Он помолчал и добавила - По правде, Вольф, мне очень неприятно, что так вышло. Вольф уставился на дверь и качал головой так, словно удостоверился в том, о чем уже давно догадывался, и, вспомнив тот давний случай, когда адъютант в офицерском клубе заставил Моску дать задний ход, сказал: - Знаешь, Уолтер, я ведь могу в одну секунду заложить вас - тебя и Геллу. Я просто подам рапорт в военную полицию. Что ты нарушаешь закон военной администрации и проживаешь вместе с немцами в одном доме. И еще есть кое-что, о чем можно упомянуть в этом рапорте. К его изумлению, Моска только расхохотался ему в лицо: - О господи, Вольф, попей пивка и катись отсюда к чертовой матери! Я еще могу поиграть с тобой в гангстеров, но, прошу тебя, этого не трогай. Я же не из тех пленных фрицев, кого ты брал на понт! Вольф попытался придать своему лицу угрожающее выражение, но Моска всем видом излучал непоколебимую уверенность; его худое лицо с тонкими губами было исполнено силы, а взгляд темных глаз был таким серьезным, что Вольфу осталось только вздохнуть и слабо улыбнуться. - Эх, сукин ты сын! - сказал Вольф, сдаваясь. - Дай-ка мне пива. - И добавил печально, качая головой: - Банка пива стоимостью в пять тысяч. - И, приложившись к банке, стал обдумывать свою месть Моске за его предательство. Но Вольф понял, что ничего не сможет сделать. Если донести на Моску в военную полицию и тут же смыться в Штаты, то этим доносом он никакой выгоды для себя не извлечет, зато возникнет опасность, что Моска ему рано или поздно отомстит. Нет, придется сматывать удочки - и все. Что ж, он добыл на черном рынке целое состояние - несколько коробочек бриллиантов, и еще имелась приличная сумма наличными. Зачем рисковать и ставить свое благополучие под угрозу? Он вздохнул и допил пиво. Трудно упускать из рук такую прекрасную возможность. Он понимал, что у него никогда не хватит запала провернуть подобную операцию в одиночку. "Ну ладно, - думал он, - придется надыбать побольше сигарет, где только возможно, пошмонаю по всей базе - буду скупать по дешевке, толкать подороже. Так можно наварить тысячу "зеленых". Вольф протянул Моске руку. - Ну, забудем все, - сказал он. Он теперь испугался, как бы Моска не воспринял слишком серьезно его угрозу - ему очень не хотелось последние недели в Германии чувствовать себя неуютно. - Извини, что я пытался тебе угрожать, но, знаешь, потерять такие бабки... Забудь, что я тебе наговорил. Они пожали друг другу руки. - Ладно! - сказал Моска. Он проводил Вольфа до двери и сказал ему на прощанье: - Может, тебе удастся обделать это дельце самому. *** Когда Моска вернулся в гостиную, обе женщины посмотрели на него вопросительно: они слышали, как злобно разговаривал с ним Вольф. |
