|
Но это не оттого, что они преступления против человечности соверша¬ли, а потому, что Германия проиграла ту войну. А мы выигра-ли. А победителей не судят. И за опыты над людьми не судят тоже. До распада СССР опыты продолжались… Молодежь снова зашепталась. Опереточный энкавэдэшник обвел говорунов нехорошим взглядом, словно мух ло¬вил на липкую ленту. Нестор нахмурился и повысил голос: - Потом, понятно, были прерваны, потому что кончи¬лись деньги. И смысла особого не было. А вот после Ката¬клизма, как выясняется… – он оглянулся на энкавэдэшника, – продолжились. На Красной линии. - И чего они там, с золотыми яйцами людей выводят? – и хмыкнул Серега. Аршинов потянулся к нему из своего шезлонга и влепил звучную затрещину. Остальной выводок примолк. - Вывели уже почти, – тряхнул гривой Батька. – Вот, доносят, что красные на пороге создания… Генетическо¬го… – он снова оглянулся на офицера. - Генетического модификатора, – зашлепал губами энкавэдэшник. – Это как бы вирус, который запускается в ор¬ганизм живого человека и постепенно перестраивает его. Вирусы ведь меняют генокод… - В общем, будут они делать сверхчеловеков, которые радиацию смогут переносить с легкостью. То, что для нас – смертельная доза, им будет – тьфу, – снова вступил Не¬стор. – Что это значит? - Значит, если мы такую штуку получим… – начал было Анатолий, но Батька не дал ему договорить. - Нет, Томский. Это значит, что если они такую штуку получат, вся поверхность над Метро их будет. Все оружие, вся аппаратура, до которых никакие сталкеры добраться не могли, – все будет их. То-то они себе империю построят! Чаша весов окончательно склонится на сторону красных. Они подомнут под себя Ганзу, потом остальные станции… Допустить этого нельзя. Мы решили взять на себя ликви¬дацию лаборатории и лиц, причастных к проекту. Эта чер¬това штуковина не должна достаться никому. Нестор замолчал, и в штабной палатке повисла недо¬уменная тишина. Каретников не выдержал первым: - Зачем же уничтожать-то? Если эта генетическая перест¬ройка дает такие возможности, надо просто выкрасть техно¬логию! Если у нас в руках такая сила окажется… - И это говорит анархист? – с осуждением покачал голо¬вой Нестор. – Они же новую расу создавать собрались. Мне жизнь урок один дала: за все-то в ней, суке, платить прихо-дится. Кто знает, чем эти сверхчеловеки будут расплачиваться за свою невосприимчивость к облучению? Будут ли они вообще людьми? А ты ими еще и управлять хочешь? Нет, брат. Я к этому не готов. И ты к этому не готов тоже. Каретников съежился и смирился с поражением. Нестор обернулся к энкавэдэшнику и показал на него рукой. – Забыл представить: Никита, – сказал Батька, обраща¬ясь к собравшимся. – Он к нам прямиком с Дзержинской пожаловал. Так сказать, из самого осиного гнезда. Никита душил всю жизнь врагов народа, а потом вдруг передумал. Обидели его. Решил Никита бежать, а чтобы мы ему политическое убежище дали, он нам и принес эти ценные сведе¬ния. Баш на баш. Так? – Я сюда по идейным соображением пришел, – затарато¬рил толстячок. – А в доказательство искренности моих на¬мерений готов помочь проникнуть в лабораторию на Дзер¬жинской. Ею руководит профессор Корбут… Никита выполз, наконец, из-за широкого Батькиного плеча, подгреб к себе карандаши и принялся чертить на кар¬те ходы-переходы, не прекращая бубнить о своем. Анатолий следил за ним внимательно и запоминал. А другая полови¬на его мозга работала: подсознательно он уже понимал, что его назначат командиром диверсионной группы. Вот и он, поворотный момент в судьбе. Опять какие-то сволочи хотят насильно осчастливить человечество. Опять хотят экспериментов над телом и над душой. |
