Астероидный робинзон, она называла себя астровитянкой. От долгой жизни в космосе её волосы стали прозрачными, как стекло.

    - Никки, у нас кончается продовольствие, - сказал как-то Робби. - Тебе нужно восстановить теплицу. Иначе ты умрёшь от голода, и мне одному будет ужасно скучно.

    Теплица зияла разбитыми стеклами и мёртвыми ящиками с высохшей почвой.

    Пришлось заделывать дыры, восстанавливать отопление и атмосферу.

    Замороженная икра из аварийного набора зашевелилась, пробилась быстрыми стрелками мальков. Помидорные листки весело тащили друг друга за зелёные волосы - на волю из тесных семян.

    Ночью Робби разбудил едва заснувшую и измученную Никки:

    - Метеоритный дождь! Оранжерея гибнет!

    Никки не повезло - астероид попал в центр метеорного потока, остатка разбитой каменной космической глыбы или испарившейся кометы. По астрономическим меркам, дождь был несильным, но плотным.

    Возле люка, ведущего в оранжерею, Робби крикнул:

    - Там половина атмосферного давления! Форель надо спасать в первую очередь, а семена у нас ещё есть.

    Надевать скафандр было некогда - мальки могли погибнуть в любую минуту. Люк открылся, и девочка прыгнула в холодную красноватую тьму оранжереи. Уши сразу заложило. Никки с трудом, в свете аварийной лампы, нашла пятилитровую кювету с мальками. Свист воздуха, высасываемого стеклянными ртами пробоин, действовал на нервы.

    Девочка схватила кювету и, оттолкнувшись от стола, метнулась назад - к люку.

    Метеорит ударил прямо в соединение несущих балок оранжереи. По ушам хлестнул грохот ломающейся конструкции и треск лопающихся стекол. Ветер попытался остановить Никки и захлопнуть перед ней люк, но она врезалась в тяжёлое железо плечом и, жестоко ссаживая локти и колени, вывалилась, выдралась в коридор из гибнущей оранжереи.

    Люк отгородил её от космического вакуума, но пустая кювета лежала на боку, и мальки отчаянно прыгали в растекающейся мелкой луже, раскрывая рты и умирая.

    Самое время зареветь от обиды.

    Но астровитянка уже разучилась плакать.

    Она ладонью сгребла в кювету часть воды, киселём колышащейся в слабой гравитации. Потом наклонила лицо к умирающему мальку, осторожно взяла его губами и перенесла в аквариум.

    Она успела спасительно поцеловать многих, но большинство рыбок всё-таки погибли. Выжила лишь треть. Робби хладнокровно заявил:

    - Нет смысла восстанавливать старую оранжерею - она слишком мала для такой прожорливой девочки. Будем строить новую.

    Никки не поверила своим ушам.

    Но они всё-таки построили её. Оранжерея обошлась дорого, но была великолепна. В ней уместился прудик с водой для подрастающей форели. И помидорные грядки, среди которых можно было гулять, дыша паслёновым густым запахом.

    Но кислорода было мало. Рука, распоротая на постройке оранжереи, сильно болела.

    Никки лежала в слишком просторном скафандре с последним баллоном и терпеливо ждала, когда быстрорастущий плющ и игольчатая зелёная травка станут выдыхать больше кислорода, чем Никки его вдыхает.

    Кислород можно добыть электролизом, но космическая вода дороже земного золота.

    Ждать было трудно. В глазах темнело. Клонило в тягучий неосвежающий сон. Мучили удушливые кошмары, и часто снился веер красных капель, толчками выбивающийся из тонкой руки.