Но через несколько минут все прошло.
Через час к нему явились от администрации отеля. Трое суровых немногословных мужчин в одинаковых костюмах. Беррис облачился в скафандр, который те предупредительно захватили с собой, и вчетвером они вышли в метель.
— Она под брезентом. Мы хотели бы провести опознание, прежде чем нести ее в морг.
Брезент покрывало тончайшее кружево кристалликов аммиака. Беррис приподнял брезент за угол, и кружево ссыпалось на землю невесомой горкой. Казалось, обнаженная Элиза раскинутыми руками крепко обнимает лед. Шесть пятнышек на левой груди, оставленные его пальцами, стали темно-пурпурными. Он дотронулся до нее. Как мрамор была она.
— Мгновенная смерть, — произнес кто-то за плечом.
— Сегодня днем она много пила, — поднял голову Беррис. — Может быть, все дело в этом.
Остаток вечера и все следующее утро он не выходил из номера. В полдень ожил селектор и напомнил, что начинается регистрация на его рейс; через четыре часа он уже направлялся к Земле, рейсом через Ганимед. Весь полет он молчал.
XXIX
DONA NOBIS РАСЕМ
Прилив отхлынул, и Лона осталась в «Мартлет-Тауэрз», жить в однокомнатной квартирке, почти не выходя на улицу, редко переодеваясь, ни с кем не общаясь. Теперь она знала истину, и истина стала ее тюремщиком.
…а потом он нашел ее.
Она замерла у двери, по-птичьи склонив голову, готовая к немедленной защите.
— Кто там?
— Миннер.
— Зачем ты пришел?
— Лона, впусти меня. Пожалуйста.
— Как ты нашел меня?
— Я догадлив. К тому же, неподкупных не бывает. Лона, открой дверь.
Щелкнул замок. Казалось, Беррис абсолютно не изменился за прошедшие недели. Он переступил порог — даже не улыбнувшись (эту его гримасу Лона привыкла называть улыбкой), даже не прикоснувшись к ней, даже не поцеловав. В комнате царил полумрак. Лона двинулась к выключателю, но Беррис нетерпеливо махнул рукой.
— Прошу прощения за беспорядок, — произнесла она.
— Ничего-ничего. Очень похоже на мою старую комнату; только это было на два здания дальше.
— Миннер, когда ты вернулся на Землю?
— Несколько недель назад. Я долго искал тебя.
— Ты видел Чока?
— Да, — кивнул Беррис, — но я так ничего и не добился от него.
— Я тоже. — Лона повернулась к продуктопроводу. — Как насчет чего-нибудь выпить?
— Спасибо, не надо.
Он опустился в кресло. Что-то до блаженной одури знакомое было в этом плавном волнообразном движении, в четкой постановке лишних суставов. У Лоны участился пульс.
— Элиза умерла, — произнес Беррис. — Она покончила с собой на Титане.
Лона никак не отреагировала.
— Я ее не упрашивал, она явилась сама, — продолжал Беррис. — Похоже, она понятия не имела, что ищет. Теперь она нашла покой.
— И в этом она меня обставила, — прошептала Лона.
— Ты не…
— Нет. Больше не пыталась. Миннер, я очень тихо жила. Хочешь знать правду? Я сидела и ждала, когда же ты появишься.
— Достаточно было сообщить кому-нибудь, где ты живешь…
— Все гораздо сложнее. Я не хотела… навязываться. Но я очень рада, что ты здесь. Мне надо тебе столько всего рассказать!..
— Например?
— Чок и не думал устраивать, чтобы мне отдали детей. Я проверяла, это невозможно в принципе; это была просто удобная ложь, чтобы заставить меня работать на него. |