– Спасибо, папа. – Она улыбнулась.

– Мне кажется, праздник вышел неплохой. Твоя мама очень беспокоилась. Между нами, я тоже волновался, хотя скорее за нее. Но теперь я думаю, что идея была хорошая. Наконец то у нас появился повод для веселья.

Эмили кивнула.

Они потанцевали молча, а потом он спросил:

– Тебе все нравится?

– Очень.

– Кокетничаешь с офицерами, – подмигнул он, а потом стал серьезным. – На твоем месте я бы не привязывался ни к кому, пока не кончится эта чертова война. Ты просто разобьешь себе сердце, милая. Влюбишься, а потом его убьют. Ты уже потеряла любимого брата, поэтому я бы посоветовал тебе не думать ни о чем таком, пока не настанет мир. Судя по тому, что мы слышим, ждать осталось недолго. В дело уже включились американцы.

Девушка кивнула и ничего не сказала. Как только танец закончился, она вернулась к Робби. Он встал при ее приближении.

– Жаль, что я не могу пригласить вас на танец. Я неплохо танцевал до войны. Правда, из партнерш у нас одни кенгуру, а они не слишком взыскательны.

Эмили засмеялась:

– Зато мы можем прогуляться.

– И то верно. – Он взял костыли. Они пробрались через толпу и оказались там, куда не достигал свет фонарей. Над лужайкой плыла музыка.

– Отличный праздник. Денег не жалели.

– Я их единственный ребенок, и ничего более похожего на введение в свет им устроить не удастся.

– То есть теперь вы как можно скорее должны найти себе богатенького мужа?

– Мой отец только что сказал мне совсем обратное. Велел не влюбляться до конца войны, потому что будущее неопределенно.

– И вы послушаетесь? Запретесь в башне из слоновой кости?

– Вряд ли. Дело в том, что я уже потеряла от нее ключ.

Они долго смотрели друг на друга, а после он зажал костыль под мышкой, взял ее рукой за подбородок и поцеловал. Точнее, просто прикоснулся губами к ее губам. Потом он привлек ее к себе и стал целовать долго и жадно. Когда они оторвались друг друга, с трудом переводя дыхание, Эмили обернулась и заметила, что ее мать стоит неподалеку.

– Наверное, мне нужно вернуться к гостям, – сказала она дрожащим голосом.

Последние гости отбыли в два часа утра. Эмили рухнула на кушетку.

– У меня сейчас ноги отвалятся, – смеясь, сказала она Клариссе.

– У меня тоже, но ведь это того стоило? Отличный вечер! И Рональд обещал мне писать.

– Рональд?

– Лейтенант Хатчинс, я тебе о нем говорила. Мы увидимся, когда оба вернемся домой. Разве это не чудесно?

– Я так за тебя рада! – Эмили посмотрела на подругу, которая больше не казалась бледной и усталой.

– А как твой австралиец?

– Он меня поцеловал. Это было восхитительно!

– Эмили, – в комнате появилась миссис Брайс, – бедной Клариссе пора ложиться. Ей нужно немного отдохнуть перед возвращением во Францию. Марш отсюда, юная леди!

– Я поднимусь и помогу тебе раздеться, – сказала Эмили.

Мать удержала ее.

– Одну минуту. Мне нужно тебе кое что сказать. – Лицо у нее было каменным. – Как тебе пришло в голову пригласить этих неотесанных австралийцев? О чем ты думала, дитя мое? И почему ты не спросила разрешения?

– Один из этих австралийцев – мой друг, мама. Он попросил, чтобы я позвала и его земляков. Я согласна, что они немного… неуправляемые.

– Они нам не ровня, Эмили. Это абсолютно недопустимо. Я видела тебя с этим юношей. Не думай, что я не заметила.