– Гувернантка – это не служанка, Эмили.

– Почти служанка. Она – узница детской. Она ест одна, а семья ее избегает. Кроме того, я все уже решила. Записалась добровольцем, и не о чем больше говорить.

– Да уж, не о чем. Интересно, и сколько же ты продержишься?

Они приехали на станцию. Отец вытащил ее чемодан, поставил на землю и уехал, не попрощавшись. На мгновение Эмили запаниковала, глядя ему вслед, но потом вздохнула и пошла за билетом.

Когда поезд уносил ее прочь от дома, она почувствовала странное облегчение. Впервые в жизни она была свободна. Правда, эта мысль исчезла после получаса, проведенного на вокзале в Тавистоке. Там стоял автобус, который должен был отвезти женщин в учебный центр. Кроме нее, там оказалось одиннадцать женщин самого разного возраста. Они робко смотрели друг на друга и бормотали слова приветствия. Ирландка с ярко рыжими волосами осмотрела группу.

– Эй, не тушуйтесь! – Она рассмеялась. – Мы же не на похороны едем!

Садясь в автобус, все уже улыбались. Эмили села рядом с девушкой, которой на вид было лет четырнадцать. Та горбилась и от смущения сидела, уставившись на свои руки. Автобус дернулся и поехал.

– Я – Эмили, – представилась Эмили. – А тебя как зовут?

– Дейзи, мисс, – еле слышно ответила та.

– Не говори мне мисс, мы же теперь все равны.

– Простите, мисс, но я всю жизнь в услужении, а вы то из хорошей семьи, сразу видать, так что это неправильно.

– Всю жизнь? – Эмили улыбнулась. – Да тебе лет двенадцать.

– Уже двадцать исполнилось, мисс. Тех, кто моложе, не берут. Но я работаю с двенадцати. А до того моя мать прислуживала в той же семье. Она была старшей горничной, а потом вышла за конюха. Я родилась над конюшней, а в двенадцать меня отправили в дом.

– Где это было, Дейзи?

– Мурланд холл, под Окенхэмптоном.

– И твои родители отпустили тебя так далеко?

– Мама померла года два назад. – Дейзи подняла взгляд. У нее оказалось миленькое личико и легкие каштановые волосы. – А папке плевать. Он вообще меня не замечал никогда. Он выпить любит, чего уж скрывать, мисс. Но семья его держит, потому что он хорошо за лошадьми ходит.

– Понятно. – Эмили с жалостью посмотрела на нее. – А что же твои хозяева?

– Это не их дело, верно? – Дейзи вдруг заговорила дерзко. – Они не могли меня удержать… хотя экономка сказала, что не обещает мне места, когда я вернусь… – Она снова уставилась на свои руки, обтянутые черными бумажными перчатками. – Я же видела, как мама всю жизнь работала, и поняла, что так не хочу. Узнала про фермерских девушек и решила, что это мой шанс. – Она с интересом посмотрела на Эмили. – А как же вы, мисс? Видно же, что вам это не нужно. Если уж вам хочется трудиться, так нашли бы себе чистую работу в городе.

– Да, я могла бы так поступить, но я знаю, что на фермах очень нужны рабочие руки. К тому же мне хотелось убежать из дому. Маме непременно надо выдать меня замуж, но она запрещает мне видеться с молодым человеком, который мне нравится. Он лежит в военно морском госпитале в Плимуте. Не так и далеко, можно съездить в выходной. Так что это место мне отлично подходит.

Дейзи рассмеялась:

– А вы та еще штучка, мисс.

– Зови меня Эмили.

– Лады. Эмили, а почему ей не нравится твой ухажер?

– Во первых, он австралиец. Во вторых, он не знает правил поведения в нашем обществе. Он считает глупым, что нельзя разговаривать с человеком, пока вас не представили. Ну, ты понимаешь. Кто куда садится. Какой вилкой есть.