– Подождём до завтра, – предложил я. – Утро вечера мудрёнее.

Утром я стал к станку сам. Я знал один хитрый приём, которому научился у буровиков на Аляске. Он заключался в особом раскачивании инструмента. Способ был рискованный. Можно разорвать буровые штанги. Но иногда помогал.

Я расставил ребят по местам. Объяснил каждому, что делать. Восемь пар глаз впились в меня с напряжённым вниманием, ожидая команд. Не было только Питера. Он считал затею бесполезной и ушёл купаться.

– Включить мотор! – крикнул я.

Мотор заработал.

Я легонько нажал на рычаг подъёмного механизма, и, к моему величайшему изумлению, инструмент пошёл вверх, как нож из куска мыла. Это было непостижимо…

Мы подняли колонну штанг на всю высоту буровой, свинтили их. Мотор снова заработал. Вскоре над устьем скважины появилась коронка…

Мы прокричали троекратное “ура”.

На наши вопли прибежал Питер в мокрых купальных трусах и заморгал выгоревшими ресницами.

– Как вам удалось, шеф? – спросил он, внимательно разглядывая покорёженную алмазную коронку.

– Секрет фирмы.

– Шеф такое слово знает, – сказал Джо. – Пошептал – и конец…

– Инструмент почти не был зажат, – объяснил я. – Пошёл наверх совсем легко.

– Бросьте шутить, – хрипло проворчал Питер.

– Говорю вполне серьёзно.

– Посмотрите, что с инструментом. – Питер указал на уже свинченный керноприемник. – Видите, как расплющило? Такие аварии не ликвидируются сами.

– Тем не менее, я поднял буровую колонну без труда.

– Чудеса какие‑то.

– Может быть, куски породы, зажавшие инструмент, сами провалились на глубину в следующую каверну?

– Вы когда‑нибудь слышали про такое? – прищурился Питер.

– Нет, но, в конце концов, скважин на коралловых атоллах пробурено не так уж много.

– Все равно чудеса, шеф…

2 февраля. После той загадочной аварии бурим с большой осторожностью. Скважина постепенно углубляется. Наши ящики заполняются желтоватыми столбиками керна. Известняк продолжает оставаться сильно кавернозным. Этот риф – как гигантская губка. Дырок в нём больше, чем породы. Мы прошли уже около четырехсот метров, а керна подняли всего сто пятьдесят. Остальное приходится на каверны…

Кажется, это произошло именно 2 февраля… Потом я не вёл записей несколько недель…

Утром Ку Мар настойчиво допытывался, какой глубины достигла скважина. Когда я сказал, он глянул на меня недоверчиво:

– Чистый правда говоришь?

– Конечно. А собственно, зачем тебе точная глубина?

– Надо…

– Ну а всё‑таки, зачем?

Ку Мар заулыбался:

– Один маленький задача решаю. Сколько дней бурить будешь, чтобы сделать дырка через вся Земля.

– Ну и что получается?

– Ничего не получается…

Он, конечно, хитрил. Кто‑то из островитян поручил ему узнать глубину скважины. Может быть, даже сам Справедливейший… Непонятно только, зачем для этого понадобился Ку Мар. Каждый вечер помощники уходили ночевать в селение; от них можно было получить все сведения.

Вскоре Ку Мар куда‑то исчез. В обед его никто не видел.

Когда спала жара, мы вернулись на буровую. К станку стал Питер. Я присел под тентом, чтобы описать поднятый утром керн.

Вдруг кто‑то окликнул меня. Голос был незнакомый. Я поспешно оглянулся. Под тент заглядывал невысокий коренастый человек в белой полотняной рубашке и шортах.