— Проследи его маршрут! — сказал Пурпурный. — Он отправился в путь на спине кобылы; где именно он слез?

— Уже проследил и опросил свидетелей, — мрачно кивнул тот. — Наши маячки уловили магические всплески, а глаза наблюдали за Флашем и кобылой постоянно. Он спускался с неё всего четыре раза. Сначала — к западу от стаи оборотней, когда приспичило отлить. Второй раз — когда кобыла контр-атаковала напавшего на щенков стаи дракона; поскольку она связана с оборотнями узами дружбы, то сражалась за их детей, но внука при этом опасности не подвергла. Третий — возле собственного Табуна, когда тот спустился отдохнуть, и последний раз — в Голубых Владениях, ещё одна передышка. Я проверил всё, даже следы мочи, которые были только в кустах первой стоянки; исходя из этого, я предположил, что последние две остановки с неё уже слезал голем, притворяющийся человеком. Мы можем быть уверены в подлинности Флаша лишь до первой остановки, и в наличии голема на третьей. Сие ставит под вопрос вторую.

— Не мог ли он присоединиться к щенкам? — насторожилась Белая.

— Нет. Четверо покинули стаю и четверо в неё вступили; присоединись он к группе, их число возросло бы до пяти. Поменяйся он с одним местами, на кобыле сидел бы оборотень, а не голем.

— Тогда куда же именно он направился? — требовательно нахмурилась Белая.

— Думается мне, он сменил обличье одновременно с кобылой; наши маяки не отличают всплески похожего рода магии один от другого. Следов, за исключением царапин на коре дерева, под которым он стоял, мы не нашли. Я считаю, он превратился в птицу и улетел, а где он может быть сейчас… — Прозрачный неопределённо пожал плечами.

— Обличье птицы! — воскликнула Жёлтая. — Значит, сейчас он может оказаться где угодно!

— Верно. Следовательно, наши попытки его отследить обречены на провал. Мы недооценили его, полагая, что мальчик способен принимать всего два обличья вместо четырёх, и в результате он от нас ускользнул.

— Четыре? — переспросил Пурпурный. — Человек, единорог, птица… и какое ещё?

— Любое, на которое он впоследствии сменил птичий облик. Долго пребывать в нём опасно для жизни, да и возможности птиц ограничены.

— Почему бы ему не превратиться в человека или единорога? И слиться с жителями какой-нибудь деревни или табуна, — предположил Пурпурный. — Мы можем прочесать их все и найдём его.

— Для этого ему и понадобилось четвёртое обличье, — сказал Прозрачный. — Он пошёл на такой хитрый побег не для того, чтобы мы с лёгкостью его обнаружили.

— Но ему всего четыре года! Его вид способен принимать всего три личины!

Прозрачный покачал головой.

— Однажды мы уже недооценили его, не стоит повторять ошибку. Он может быть кем угодно.

— Значит, отыскать его надежды нет? — с вызовом осведомился Пурпурный.

— Есть, просто возникнут сложности. Мы должны методично прочёсывать поселение каждого вида на Фазе, пока его не обнаружим.

— А как мы собираемся его узнать? — поинтересовался Пурпурный. — Всё равно что искать иголку в стоге сена.

— Бежевый поговорит с каждым, кого мы заподозрим. Нам известен возраст мальчика, и проверять будем лишь подходящих по возрасту детей. Едва мы поймём, кем именно он стал, как разыскать его не составит труда, справимся за несколько недель или месяцев.