На губы наползла улыбка. Да, Шина была роботом, но каким! Она всё делала превосходно. Он доверял ей на все сто процентов и да, он любил её.

Он вышел из душа, минуту постоял на ветру в сушилке и отбыл из купален, не привлекая к себе лишнего внимания. Направился вниз по коридору к общественному транспорту, забрался на ленту транспортёра и поехал по городу. Достигнув противоположного конца купола, Голубой спрыгнул на тротуар и шагнул на другую ленту, изредка поглядывая по сторонам, словно из любопытства. Убедившись в том, что за ним не шпионят, он устремился в аэропорт и поднялся на борт самолёта, летевшего в Гобдом. Полёт занял какое-то время, в течение которого он сидел абсолютно прямо и неподвижно, как вёл бы себя настоящий выключенный робот, стараясь даже не дышать.

В Гобдоме Голубой прошёлся с деловым видом по улицам, опять проверяя наличие преследователей. Когда он «удостоверился» в их отсутствии, то взошёл на борт самолёта до Звердома.

Он знал, что тайные наблюдатели никуда не делись, и что его обмен телами с Шиной никого, кроме рабов, не одурачил. Граждане были оснащены сенсорами, которые улавливали не только внешнее сходство. Манера поведения живого человека отличается от поведения робота. И всё же уловка вышла великолепной. Теперь они будут думать, что Голубой пытался их обмануть, скрыть свою подлинную деятельность. Ложный след тянулся дальше. Пусть считают, что он решил встретиться здесь с Нипи. Тем более, в кроссворде действительно содержался шифрованный намёк на Звердом.

Как бы он передал эту весточку Нипи? Пусть строят собственные предположения на этот счёт. Способ существовал… наверное. Может, девочка обладала доступом к консолям Игрового Дворца и могла подключиться к его игре с Шиной на расстоянии. Тогда бы она увидела сообщение, поняла его и к назначенному часу прибыла сюда для встречи с ним. Тут-то граждане бы её и схватили.

Голубой сохранял каменное выражение лица, всё так же имитируя робота, но мысленно улыбался. Они наверняка уже празднуют победу — как они, должно быть, огорчатся, когда надежда испарится. Потому Нипи не встретится с ним ни в Звердоме, ни где-либо ещё. Расставание подразумевало отсутствие контактов с близкими вообще. Отныне она сама по себе. Ни словом, ни действием Голубой не мог выдать её местонахождения, как бы пристально граждане ни мониторили каждый его вздох.

С одной стороны он был уверен в девочке, с другой — боялся за неё. Она так юна! Если бы только у него был ещё год, чтобы получше её обучить, даже полгода — отшлифовать зазубренное до гладкости. Однако суждениям своего двойника с Фазы бывший адепт доверял; если Стайл решил, что перерыв надо сделать именно сейчас — значит, так оно и есть. Не исключено, что на Фазе ситуация складывалась хуже, чем на Протоне. Возможно, враждебные адепты подобрались к подлинным умениям маленького Флаша слишком близко и планировали преемственный плен.

Сам он защищал Нипи ложью так долго, как только позволяли время и обстоятельства. Он проведёт в Звердоме несколько часов, заглядывая в сомнительные уголки, а потом вновь перемаскируется, создавая видимость, будто хочет окончательно запутать преследователей. Затем он сдастся и отправится обратно домой. Если к тому времени граждане её не найдут, впоследствии их шансы и вовсе скатятся к нулю.

Потому что Нипи будет прятаться в облике, который от неё ожидают меньше всего: в образе робота. Голубой не мог имитировать машину так, чтобы обмануть чувствительные сканеры, а вот девочка могла. Она доведёт твёрдость своей плоти до точного подобия железу и будет вести себя так, что разницу между ней и настоящими роботами обнаружат лишь во время техобслуживания. Они с Агнес заставляли её репетировать снова и снова — до тех пор, пока она не выучила свою новую невозможную роль на отлично.