- Пусть это тебя не беспокоит: я помню его наизусть. Ты готова, Керол? Записывай.

- Не надо, - отозвалась Керолайн. - Я тоже помню его. Я запишу сама.

- Видишь, Грант, я предлагаю вовсе не нечто неосуществимое: большинство из нас смогут процитировать этот билль. Не откладывай больше обсуждение.

Кто-то крикнул:

- Эгей! Ты прав, Шорти. Я тоже за это!

Купер призвал к порядку. Он заговорил:

- Здесь для этого не место и не время. Когда комитет представит свой доклад, вы увидите, что все демократические права и гарантии свободы личности будут учтены... может быть, несколько модифицированы с учетом нашего полного опасностей положения. - Он сверкнул улыбкой. - Переходим к нашим очередным делам. У меня распоряжение для охотничьих отрядов. Каждый охотничий отряд обязан...

Дюмон продолжал стоять.

- Я говорю: больше не откладывай, Грант. Ты доказал, что нам необходимы законы, а не диктаторская власть капитана. Благодаря этому ты и стал мэром, но у нас до сих пор нет никаких законов. В чем заключаются твои обязанности? Какова твоя власть? Являешься ли ты одновременно главой законодательной и исполнительной власти? Имеет ли каждый из нас какие-нибудь права?

- Замолчи и садись!

- На какой срок тебя выбирали?

Купер с большим трудом сдерживал себя:

- Шорти, если у тебя есть предложения на этот счет, представь их в комиссию.

- А, ерунда! Дай мне прямой ответ.

- Ты не имеешь права требовать отчета.

- Я имею это право. Я настаиваю, чтобы комитет по выработке конституции отчитался в своей работе. Я не откажусь от выступления, пока не получу ответ. Это общее собрание, и я имею такое же право говорить, как и все остальные.

Купер покраснел.

- Я в этом не уверен, - угрожающе сказал он. - Сколько тебе лет, Шорти?

Дюмон яростно взглянул на него:

- О, так вот ты как! Наконец-то тайное стало явным! - Он огляделся. Я вижу, что большинство здесь моложе меня. Друзья, посмотрите, что он задумал. Граждане второго сорта. В этой так называемой конституции будет введен возрастной ценз. Разве не так, Грант? Посмотри мне в глаза и попробуй отказаться.

- Дьявол! Рой, схвати его и приведи к порядку.

Род внимательно слушал: представление сегодня оказалось весьма интересным. Джимми сопровождал его своими обычными насмешливыми комментариями. Теперь он сказал:

- Вот где прорвало! Будем ли мы вмешиваться или подождем и посмотрим, чем же окончится этот театр?

Прежде чем Род успел ответить, Шорти ясно показал, что он не нуждается в посторонней помощи. Он шире расставил ноги и крикнул:

- Только дотронься до меня!

Сухое щелканье курка показало, что он не намерен шутить. Он продолжал:

- Грант, я кое-что скажу тебе, прежде чем закончить. - Он повернулся и заговорил, обращаясь ко всем. - Вы видите, что у нас никаких прав, однако мы организованы: так организует смирительная рубашка. Комиссия для того, комиссия для этого - а к чему хорошему это привело? Разве мы стали лучше жить после создания этих комиссий? Стена все еще не окончена, в лагере больше грязи, чем было раньше, и никто не знает, что ожидает его завтра. Чего уж там, даже сигнальный огонь вчера забыли разжечь. Когда протекает крыша, вы не нуждаетесь в комиссиях: вы чините крышу. Я призываю: пусть капитаном будет Род; довольно этих глупых комиссий, и давайте чинить нашу крышу. Кто со мной? Прошу - подайте голос!

Раздались одобрительные возгласы. Конечно, шумело менее половины собравшихся, но Купер понял, что утратил свое влияние. Рой Килрой стоял возле Шорти Дюмона и вопросительно смотрел на Купера. Джимми толкнул Рода в бок и прошептал:

- Сиди спокойно, парень!

Купер отрицательно покачал головой.

- Шорти, - сказал он спокойно, - ты кончил свое выступление?

- Это было не выступление, а предложение. И ты лучше не говори, что я не имею права его делать.