Моя сестра с людьми умеет жить,

 То ты не можешь после стольких лет

 Сдружиться с кем-нибудь.

Тассо

Брани меня!

 Но укажи мне, где тот человек,

 Та женщина, с которой, как с тобой,

 Я мог бы говорить с открытым сердцем?

Принцесса

Доверься смело брату моему.

Тассо

Он — князь мой! Но не думай, что меня

 Порыв свободы дикой надмевает.

 Не для свободы люди рождены;

 Для благородных больше счастья нет,

 Чем быть слугами преданными князя,

 Он — повелитель мой, я ощущаю

 Во всем объеме силу этих слов,

 И я молчу, когда он говорит,

 И слушаюсь, хоть этому порой

 Противятся рассудок мой и сердце.

Принцесса

Все это к брату применить нельзя.

 Теперь мы и Антонио имеем,

 Ты друга в нем разумного найдешь.

Тассо

Я сам так раньше думал, но теперь

 Я сомневаюсь. Был бы мне полезен

 Его совет! Ведь обладает он

 Всем тем, что мне — увы! — недостает.

 Но пусть все боги собрались с дарами,

 Когда малюткой спал он в колыбели,

 Но грации отсутствовали там.

 А кто лишен даров красавиц этих,

 Тот может много дать, владея многим,

 Но на груди его не отдохнешь.

Принцесса

Ему поверить можно — это много.

 Поверь, никто не может дать всего,

 А этот даст все то, что обещает.

 Как только станет другом он твоим,

 Так он тебе придет на помощь сам.

 Вы вместе быть должны. Я льщу себя

 Надеждою устроить это скоро,

 Но только не противься, как всегда.

 И есть у нас еще Элеонора,

 Она тонка, изящна, с ней легко

 Живется. Ты не приближался к ней,

 Как этого она сама хотела.

Тассо

Я слушался тебя, иначе б я

 Не приближался к ней, а отдалялся.

 Хоть кажется пленительной она,

 Но, сам не знаю почему, лишь редко

 Я мог с ней откровенным быть; хотя

 Она друзьям добро желает делать,

 Намеренность расстраивает все.

Принцесса

Идя таким путем, мы никогда

 Людей не встретим, Тассо! Этот путь

 Уводит нас сквозь заросли кустов

 В спокойные и тихие долины,

 И все растет стремление в душе

 Век золотой, что на земле утрачен,

 Восстановить хотя б в глубинах сердца,

 Хотя попытка эта и бесплодна.

Тассо

О, что ты говоришь, моя княжна!

 О, век златой! Куда он улетел?

 О нем вотще тоскуют все сердца!

 Тогда свободно люди на земле,

 Как их стада, утехам предавались.

 И дерево старинное над лугом

 Давало тень пастушке с пастушком.

 Младой кустарник гибкими ветвями

 Любовников уютно обвивал,

 И ясный ключ в своем песчаном лоне

 Шальную нимфу нежно обнимал.

 И в зелени испуганно терялась

 Безвредная змея, и дерзкий фавн

 Пред мужественным юношей бежал.

 Тогда все птицы в воздухе свободном

 И каждый зверь в удольях и горах

 Вещали: все позволено, что мило.