|
Вот этот револьвер – вы мне сами его прислали. Хорошо. Значит, у вас есть клиент, а своих клиентов вы всегда прячете так, чтобы я до них не добрался. Я был бы последним дураком, если бы снова начал вас умолять. Я уже делал это раньше. Вульф снова принялся чертить круги, бормоча: – Я повторяю, сэр, что, получая свое жалованье, вы обманываете налогоплательщиков Нью Йорка, и вообще позорите нашу достойную профессию. Кремер побагровел еще больше, так что его круглое лицо приняло свекольный оттенок. – Раз так, ничего забывать я уже не стану. Приступим к обыску дома. – Он привстал с кресла. – Если вы это сделаете, то вам никогда не поймать убийцу мистера Джонсона и мистера Дойла. Кремер снова плюхнулся в кресло. – Не поймать?! – Нет, сэр. – Не вы ли мне помешаете? – Фу. – Вульф всем своим видом изобразил отвращение. – Глядишь, еще немного, и вы предупредите меня, что ставить палки в колеса правосудию – преступление. Я не говорил, что убийцу не поймают, а сказал, что вам его не поймать. Потому что я уже его поймал. Кремер выдавил: – Не может быть! – Может, сэр. И ваш отчет об идентичности револьвера и пуль ставит все точки над «i». Но я признаюсь, дело немного сложнее, чем я думал, и я вас официально предупреждаю: вы не в состоянии довести его до конца. Я – могу. Вульф подтолкнул ордер через стол. – Порвите эту штуку. Кремер медленно покачал головой. – Поймите, Вульф, я вас знаю как облупленного. Боже мой, мне ли вас не знать! Но прежде чем произвести обыск, я бы хотел поговорить с вами. – Нет, сэр, – еле слышно пробормотал Вульф. – Я не подчинюсь насилию. Я бы даже предпочел иметь дело с окружным прокурором Скиннером. Порвите ордер или приступайте к обыску. Вульф нанес удар ниже пояса. Кремер считал, что Скиннер – отрыжка нашей чрезмерно демократической системы. Кремер посмотрел на ордер, на Вульфа, на меня и снова на ордер, после чего взял его и порвал. Подобрав обрывки, я выбросил их в корзину для мусора. Вульф не выглядел довольным – слишком уж его обидели, чтобы ожидать проявления чувств. Но бормотать он перестал и произнес уже вполне внятно: – Проклятье. В следующий раз не тратьте столько времени – своего и моего тоже. Вам не удалось проследить этот револьвер? – Нет. Номер спилен. Изготовлен в десятых годах. Ни одного мало мальски приличного отпечатка обнаружить мы не смогли. Ничего, кроме размазанных пятен. – Естественно, – кивнул Вульф. – Держать оружие через платок куда удобнее, чем вытирать его потом или действовать в перчатках. – Он бросил взгляд на Стеббинза. – Присядьте, пожалуйста, сэр, а то вы меня нервируете. – И снова обратился к Кремеру: – Убийца находится в моем доме. – Я так и подозревал. Он – ваш клиент? Вульф пропустил его слова мимо ушей. Откинувшись в кресле и сплетя пальцы на Гринвичском меридиане необъятного экватора своего живота, он был готов забыть об ордере на обыск и приступить к обсуждению дела. Я подмигнул Пэрли, но сержант сделал вид, что не заметил. Он тоже открыл блокнот, но пока ничего не записал. – Основное затруднение, – промурлыкал Вульф, – в следующем. В моей гостиной находятся мужчина и женщина. Подозревая, что один из них убийца, как узнать, кто именно? Кремер насупился: – Вы говорили вовсе не о подозрениях. Вы заявили, что поймали убийцу. – Да, я поймал его. Его или ее – они оба там под стражей. Видимо, мне придется рассказать вам, что здесь произошло, чтобы вы могли бросить в бой свою армию – в противном случае мы будем бесконечно топтаться на месте. |
