ГЛАВА 17

Элла повесила телефонную трубку, загадочно улыбнулась и вышла из телефонной будки. Она была довольна собой.

«Всемогущий Крэддок! — пробормотала она себе под нос. — Я в сто раз лучше могу делать его работу. Вариации на тему „Смывайся, тебя застукали!“»

С немалым удовольствием она представила себе муки, которые только что испытал человек на другом конце провода. Этот еле слышный угрожающий шепот в трубке: «Я все видела…»

Она беззвучно рассмеялась, и ее рот скривился в злорадной и жестокой усмешке. В этот момент за ней было бы интересно понаблюдать ученому-психологу. Всего несколько дней назад она впервые ощутила чувство власти, хотя вряд ли осознавала, насколько это пьянящее чувство овладело ею.

Она прошла мимо Восточной обители. Миссис Бэнтри, как всегда копавшаяся в саду, помахала ей.

«Чертова старуха», — подумала Элла. Уходя по аллее, она спиной чувствовала взгляд миссис Бэнтри. Ни с того ни с сего ей в голову пришла фраза: «Повадился кувшин по воду ходить…» Чепуха. Никто не смог бы заподозрить, что именно она шептала эти угрозы…

Элла чихнула.

«Черт бы побрал эту сенную лихорадку!» — воскликнула она.

Войдя в свой кабинет, она застала там Джейсона Радда, стоящего у окна.

Он резко обернулся.

— Не могу вас нигде найти.

— Мне надо было поговорить с садовником. Там… — Она вдруг осеклась, заметив выражение его лица. — Что случилось? — коротко спросила она.

Казалось, его глаза запали еще глубже. На клоунском лице не осталось и следа веселья. Это был человек в состоянии стресса. Она и раньше видела его в стрессовых ситуациях, но таким — никогда.

Она опять спросила:

— Что случилось?

Он протянул ей листок бумаги.

— Результаты анализа того кофе. Кофе, на который Марина пожаловалась и отказалась пить.

— Вы посылали его на анализ? — спросила она встревоженно. — Но вы ведь вылили его в раковину. Я же видела.

Его широкий рот расплылся в улыбке.

— Я довольно ловок на руку, Элла, — объяснил он. — Вы не знали? Да, я вылил большую часть, но оставил немного и отдал на анализ.

Она посмотрела на листок, который держала в руке.

— Мышьяк? — В ее голосе слышалось удивление.

— Да, мышьяк.

— Значит, Марина была права, сказав, что кофе горчит?

— В этом как раз она была не права. У мышьяка вообще нет вкуса. Но инстинкт ее не обманул.

— А мы-то думали, что у нее просто истерики!

— Конечно, истерики! А у кого бы их не было? Практически у ее ног замертво падает женщина. Одно за другим приходят письма с угрозами. Сегодня, надеюсь, ничего еще не пришло?

Элла отрицательно покачала головой.

— Кто их подбрасывает? Впрочем, это не так уж трудно: все окна открыты. Влезть может кто угодно.

— Вы считаете, надо запереться на все замки и засовы? Но ведь такая жара. И потом, у нас же есть человек, охраняющий дом.

— Да. И мне бы не хотелось пугать Марину еще больше. Все эти записки гроша ломаного не стоят. Но мышьяк, Элла, мышьяк — совсем другое дело…

— Здесь, в доме, за пищу можно не беспокоиться.

— Вы уверены, Элла? Уверены?

— Во всяком случае, это сразу заметят. Никто посторонний…

Он перебил ее:

— За деньги, Элла, люди пойдут на что угодно.