|
- В наш деловой век нужно уметь быть романтиком, в этом весь фокус. Контрасты привлекают. - Но не тогда, когда речь идет о деньгах, - возразил я. - Автомобили покупают не для того, чтобы вкладывать деньги, мой мальчик, - пренебрежительно объяснял Готтфрид. - Их покупают, чтобы тратить деньги, и с этою уже начинается романтика, во всяком случае для делового человека. А у большинства людей она на этом и кончается. Как ты полагаешь, Отто? - Знаешь ли... - начал Кестер осторожно. - Да что тут много разговаривать! - прервал его я. - С такой рекламой можно продавать путевки на курорт или крем для дам, но не автомобили. Ленц приготовился возражать. - Погоди минутку, - продолжал я. - Нас ты, конечно, считаешь придирами, Готтфрид. Поэтому я предлагаю - спросим Юппа. Он - это голос народа. Юпп, наш единственный служащий, пятнадцатилетний паренек, числился чем-то вроде ученика. Он обслуживал заправочную колонку, приносил нам завтрак и убирал по вечерам. Он был маленького роста, весь усыпан веснушками и отличался самыми большими и оттопыренными ушами, которые я когда-либо видел. Кестер уверял, что если бы Юпп выпал из самолета, то не пострадал бы. С такими ушами он мог бы плавно спланировать и приземлиться. Мы позвали его. Ленц прочитал ему объявление. - Заинтересовала бы тебя такая машина, Юпп? - спросил Кестер. - Машина? - спросил Юпп. Я засмеялся. - Разумеется, машина, - проворчал Готтфрид. - А что ж, по-твоему, речь идет о лошади? - А есть ли у нее прямая скорость? А как управляется кулачковый вал? Имеются ли гидравлические тормоза? - осведомился невозмутимый Юпп. - Баран, ведь это же наш кадилляк! - рявкнул Ленц. - Не может быть, - возразил Юпп, ухмыляясь во всT лицо. - Вот тебе, Готтфрид, - сказал Кестер, - вот она, современная романтика. - Убирайся к своему насосу, Юпп. Проклятое дитя двадцатого века! Раздраженный Ленц отправился в мастерскую с твердым намерением сохранить весь поэтический пыл своего объявления и подкрепить его лишь некоторыми техническими данными. x x x Через несколько минут в воротах неожиданно появился старший инспектор Барзиг. Мы встретили его с величайшим почтением. Он был инженером и экспертом страхового общества «Феникс», очень влиятельным человеком, через которого можно было получать заказы на ремонт. У нас с ним установились отличные отношения. Как инженер он был самим сатаной, и его ни в чем невозможно было провести, но как любитель бабочек он был мягче воска. У него была большая коллекция, и однажды мы подарили ему огромную ночную бабочку, залетевшую в мастерскую. Барзиг даже побледнел от восторга и был чрезвычайно торжествен, когда мы преподнесли ему эту тварь. Оказалось, что это «Мертвая голова», очень редкостный экземпляр, как раз недостававший ему для коллекции. Он никогда не забывал этого и доставал нам заказы на ремонт где только мог. А мы ловили для него каждую козявку, которая только попадалась нам. - Рюмку вермута, господин Барзиг? - спросил Ленц, уже успевший прийти в себя. - До вечера не пью спиртного, - ответил Барзиг. - Это у меня железный принцип. - Принципы нужно нарушать, а то какое же от них удовольствие, - заявил Готтфрид и налил ему. - Выпьем за грядущее процветание «Павлиньего глаза» и «Жемчужницы!» Барзиг колебался недолго. |
