Из неё бы вышла прекрасная жена.

Его сердце сжалось от восторга. И страха.

Он всё ещё не был до конца уверен, что же он к ней чувствует, но ему все больше и больше становилось понятным, что эти чувства прочно засели в его сердце.

Если Сюзанна всё ещё любит Клайва, если всё ещё тоскует по его брату, то она потеряна для него. И неважно, если она ответит «да» на его предложение. Если ей всё еще нужен Клайв, тогда она никогда по-настоящему не будет принадлежать ему, Дэвиду.

Что, в свою очередь, ставило его перед сложным вопросом — сможет ли он вынести это? Что будет хуже: быть её мужем, зная, что она любит другого, или полностью исключить её из своей жизни?

Он не знал.

Впервые в жизни Дэвид Мэнн-Формсби, граф Ренминстер, растерялся. Он просто не знал, что ему делать.

Это было ужасное, болезненное и тревожащее душу ощущение.

Дэвид уставился на свой стакан виски, стоявший на столике возле камина. До него было не дотянуться. Чёрт, ему действительно хотелось напиться. Но сейчас, к своему собственному отвращению, он чувствовал себя настолько уставшим и обессиленным, что даже попытка встать с кресла казалась немыслимым подвигом.

Но это в никоей мере не умаляло притягательности стоящего перед глазами стакана.

Он почти ощущал запах виски со своего места.

Дэвид задумался: как много ему потребуется сил, чтобы подняться на ноги. Сколько шагов отделяют его от виски? Два? Три? Не так уж и много. Но это расстояние казалось почти непреодолимым…

— Грэйвс сказал мне, что я найду тебя здесь.

Дэвид застонал, даже не обернувшись в сторону двери. Это был Клайв.

Не самый желанный для него сейчас гость.

По правде говоря, он был последним человеком, которого Дэвид хотел бы видеть.

Нужно было приказать своему дворецкому, чтобы тот сказал Клайву, будто его нет дома. И не важно, что Дэвид никогда за всю свою жизнь не был «не дома» для своего брата. Семья всегда оставалась для него на первом месте. Клайв был его единственным братом, но кроме него также имелись кузены, тетушки и дядюшки, ответственность за благополучие каждого из которых тяжким грузом ложилась на плечи Дэвида.

На самом деле, перед ним никогда не стояло особого выбора. Дэвид стал главой семьи Мэнн-Формсби в восемнадцать лет, и не прошло ни дня с того момента, как умер его отец, чтобы мысли о собственном благополучии не представлялись для него непозволительной роскошью.

Что казалось ему вполне естественным, пока он не встретил Сюзанну.

Он хотел её. Именно её. Не потому что она стала бы отличным дополнением к его семье, а за то, какая она есть.

Он хотел ее для себя. Не для них.

— Ты, что, пил? — спросил Клайв.

Дэвид тоскливым взглядом уставился на свой стакан.

— К сожалению, нет.

Клайв поднял стакан со столика и передал его брату.

Дэвид кивком поблагодарил его и сделал большой глоток.

— Зачем ты пришёл? — спросил он, не заботясь о том, что его слова могут показаться резкими и грубыми.

Какое-то время Клайв не отвечал ему.

— Я не знаю, — наконец сказал он.

Это почему-то не стало для Дэвида откровением.

— Мне не нравится, как ты обращаешься с Сюзанной, — выпалил Клайв.

Дэвид посмотрел на брата, отказываясь верить в услышанное. Клайв стоял перед ним, сжав кулаки, всем своим видом излучая гнев и непреклонность.

— Тебе не нравится, как я обращаюсь с Сюзанной? — перепросил он. — Тебе это не нравится? С чего ты взял, позволь мне узнать, что имеешь право высказывать своё мнение? И когда, скажи на милость, я вдруг решил, что мне есть до него дело?

— Ты не должен флиртовать с ней, — выдавил Клайв.