Певучий голос был приятно сладок,

и сахарные нити оплели

уснувший разум. Джон заулыбался,

пробормотал:

– Ты прелесть. И мечта!

– А я? – из темноты вопрос раздался.

Белеющего тела нагота

смутила Джона. Пристально вглядевшись,

он понял: парень. В страхе обомлел.

Но плоть в союзе с похотью успешно

преодолела нравственный предел…

…Рассвет окрасил серость. Розоватым

светились окна. Спящие тела

лежали хаотично на кровати,

белела неприкрыто нагота.

Луч солнца проскользнул, коснулся Мэри.

Она очнулась. Простыню зажав,

вгляделась в мужа, в парня. Не поверив,

глаза протерла. Не исчез мираж.

Лили лежала рядом, улыбаясь.

– Привет, – шепнула. – Было хорошо…

И Мэри, вздрогнув, резко отклоняясь

от жарких губ, вскочила на окно.

И демон Суицида встал с ней рядом,

в объятьях сжал и камень предложил.

Склонилась Мэри, скорой смерти рада,

груз неподъемный шею ей сдавил.

Упасть готова, головой об землю,

чтоб все забыть, избавить от стыда

больную душу.

– Жертвы не приемлю! – раздался голос

будто бы со дна

колодца ночи.

Люцифер очнулся,

вскочил с кровати, взвился в синь небес.

Преграда потолок над ним качнулся.

Лили, смеясь, сказала:

– Ты не бес!

Скакать вверх, вниз. Ты ангел, хоть и падший.

Забылся? Но продолжим мы игру!

Пусть Мэри в ад летит, горящий, страшный,

навеки заключенная во тьму.

– Играть душой? – раздался снова голос.

И комнату залил слепящий свет.

– Не упадет, напомню, даже волос

без высшей воли Бога. Мой совет:

подите прочь! Скорее убирайтесь!

Оставьте души для иной борьбы.

А сами… в путь к Нему, пора.… Покайтесь!

Он слышит всех. И грешников мольбы

доходят до небес. И ждет прощенье…

– Ты замолчишь? Все! Хватит, Микаэль!

Покаяться? Но мне милее мщенье!

Как и Лилит. И это наша цель.

Погубим род людской, и все разрушим!

Разврат и похоть, беспринципность зла

завладевают миром, давят души.

И демоны взлетают вверх со дна.

Дрожала Мэри, ужас сжал ей сердце.

Джон замер в страхе. Разум не хотел

поверить в то, что в ад раскрылась дверца

и ждет их предначертанный удел.

Уселся Люцифер на край кровати,

закинул ногу на ногу, смеясь.

– Я повторюсь, архангел, хватит! Хватит!

Тебя никто не звал.… Зачем же в грязь

ты падаешь? Испачкать не боишься

небесных белых крыльев чистоту?

Тебе не место здесь! Людские жизни –

игра для нас с Лилит. Мы Пауку

их души обещали. И не только

вот этих двух, запутанных во лжи.

А всех живущих на Земле…

– Довольно!

Сказал ты, Люци, лишнее. Бежим?

Лилит расхохоталась и схватила

его за руку, потянув к двери.

Но Микаэля неземная сила

преградой встала.

– Черт тебя дери!

Зачем держать? Хотим уйти! – и Люци,

пылая гневом, перешел на крик.

Джон задрожал, увидев, как их лица

кривятся в злобе, изменяясь вмиг.

Обнял он Мэри. И она прижалась,

руками мужа крепко обхватив.

Любовь вновь проросла.

Печаль и Жалость

с ней вместе поднялись. И осветив,

раскрасив темноту двух душ пропащих,

счищая грязь с золотоносных жил,

призвали поклоняться только счастью,

избавившись от паутины лжи.