– С одним? – Саргассовый человек вытащил из воды гибкую руку и расчистил перед собой водоросли. – Здесь вся моя семья: жена и трое ребятишек, а также дядя и его супруга; у них двое детей. А еще мой двоюродный брат.

Эхомба во все глаза смотрел на окружающие шлюпку водоросли, но никого не мог разглядеть.

– Наверное, они далеко отсюда?

Саргассовый человек забулькал, и этот его «смех» напомнил пастуху хлюпанье, исходящее из забитой дренажной канавы.

– Совсем рядом. – Повернувшись, саргассовый человек показал рукой вниз, в глубину.

Тут же два маленьких саргассенка высунулись из воды и хихикнули совсем как человеческие детишки лет восьми. Они так напугали Териуса, что он уронил весла из рук. Водяные озорники проплыли вдоль борта к корме и исчезли из виду.

– Нам понравилось это место, – сказал саргассовый человек. – Здесь всегда тихо, ветры мягкие. Сюда не заплывают корабли сухопутных людей, никто не забрасывает сети, не орудует крючьями. – Его темное лицо потемнело еще больше. – И акул здесь нет, зато травы сколько угодно, а значит, много сытной еды.

У Эхомбы загорелись глаза. Любопытство одолело его. Когда еще представится случай поговорить с таким необычным существом! Вопросов у него было полным‑полно, и он не хотел обрывать столь интересную беседу расспросами о том, как бы их кораблю выбраться отсюда.

– Чем же так хороша трава?

– Это как сады, которые разводят сухопутные люди, – ответил саргассовый человек. – Она сама по себе очень вкусная, а кроме того, в ней живут креветки, рыба, морские коньки и еще очень много разных мелких существ. Есть моллюски – их надо высасывать из раковин. О, еды здесь полно!

Саргассовый человек неожиданно сунул руку в плотный слой водорослей и, вытащив оттуда молоденького осьминога, протянул его Эхомбе.

– Нет, спасибо, – вежливо отказался пастух.

– Что это он выделывает? – спросил Териус, выглядывая из‑за спины Эхомбы. – О чем вы говорите?

– Еда, – коротко пояснил Эхомба.

– Ага, – кивнул Териус. В его голосе не было недовольства: он‑то как раз любил осьминогов. – Спроси его, как нам отсюда выбраться.

– Я как раз к этому подхожу. – Огорченно вздохнув, Эхомба вспомнил, что он здесь не затем, чтобы обсуждать прелести жизни в саргассах, и что люди на корабле с надеждой следят за тем, кто вызвался вытащить их из этого глупого положения. – Нам очень понравилась ваша долина, – продолжал он, – и мы бы рады погостить здесь немного, но у нас есть дела на другой стороне океана.

– Вы, люди суши, слишком много времени уделяете делам и слишком мало – самой жизни. Если бы вы побольше плавали по морям, то узнали бы, что такое истинное счастье.

– Ты как нельзя более прав, – ответил Эхомба, – но у меня там, – он указал на юг, – есть стадо. Коровы, овцы, козы. Они, к сожалению, не могут жить в море, как медузы или моллюски.

– Я понимаю, – посочувствовал саргассовый человек и отправил в рот что‑то синее.

– Трудность в том, – продолжал Эхомба, – что наш корабль не в состоянии преодолеть стены долины. Здесь недостаточно ветра, чтобы набрать подходящую скорость, и если даже мы попробуем разгоняться по кругу, то все равно сползем обратно. Нам нужна помощь.

Саргассовый человек с важностью покивал. Эхомба невольно подумал: какие мысли скрываются за его непроницаемыми черными глазами? Для того, кто так любит море, соблазн пожелать кому‑то такой же жизни почти непреодолим. Правда, подумал Эхомба, не все желания осуществляются.