Андрей Курпатов. Троица. Будь больше самого себя
Эту книгу я с благодарностью посвящаю всем менторам «Академии смысла».
Мои суждения уже сами обрисовывают способ, каким я составляю суждение, изображают характер суждения. ЛЮДВИГ ВИТГЕНШТЕЙН В этой книге я расскажу про три типа людей: центристов, конструкторов и рефлекторов. Можно даже сказать, про три разных вида людей. Представьте себе каких-нибудь приматов — шимпанзе, например, орангутанов и горилл. Они крайне схожи друг с другом, но это три разных биологических вида — они живут по- разному, действуют по-разному, а потому и думают как-то по-своему. Так и люди, вроде бы и похожи внешне, а на деле: «три мира — три системы». Да, кстати, человеческих миров тоже три. Ведь миры, в которых мы с вами живём, создаются нашим мозгом, а он у этих трёх типов людей, как вы, наверное, уже догадываетесь, разный — по-разному устроенный. Если всё это пока звучит для вас дико, подумайте о том, как часто вы сталкиваетесь с ситуациями, когда другие люди ведут себя, скажем так, странно, непонятно, неправильно, неадекватно, глупо и т.д. Вроде бы вы с ними и разговариваете, и даже договариваетесь о чём-то, а потом — бац, и словно не было этого разговора! Всё этот человек делает как-то не так — по-своему интерпретирует, объясняет, действует. Конечно, мы всегда можем найти этому «разумное объяснение»: не с той ноги встал, семь пятниц на неделе, вожжа под хвост попала, в каждой избушке свои погремушки, у каждого своя правда, в чужой монастырь со своим уставом не лезь, сытый голодному не товарищ, чужая душа — потёмки... Но то, что в массовом сознании сформировалось такое невероятное количество «объяснительных моделей» чужой неадекватности, — это, как вы понимаете, не просто так, не от хорошей жизни. Что-то за всем этим скрывается, причём что-то фундаментальное. Но если отличия так существенны и серьёзны, то почему этого нашего «видового разнообразия» никто до сих пор не замечал? Проблема, как водится, в нашем языке. Вотя сейчас напишу слово — «стул». Написал. Теперь в голове у каждого из нас возникает свой образ. Но кто какой стул себе представил? Я не знаю, вы не знаете, но все приветливо кивают друг другу головой — понятно же, стул! При этом, один вообразил себе Железный трон из «Игры престолов», другой — пыточное кресло инквизитора, третий — стул, на котором он сейчас сидит, а четвёртый — табурет, с которого он в детстве стихи читал. Вроде бы и говорили «об одном и том же», и даже поняли друг друга. Но речь-то, на самом деле, вели о разном. Причём, каждый свои выводы сделал, о своём подумал. А как такое заметишь, если «стул» — он и есть «стул»? Никак. И это с элементарным «стулом» такая петрушка, а что уж говорить о вещах чуть, так скажем, более абстрактных? Нам только кажется, что все люди одинаково понимают слова «ответственность», «ис-кренность», «логичность», «внимание», «отношение», «любовь», «уважение», «благодарность»... Мы в иллюзии. Есть три разных, предельно отличных друг от друга способа понимать эти — и другие — вещи. Честно признаться, я и сам достаточно долго блуждал в потёмках. Очевидно, что проблемы в коммуникации между людьми существуют, но почему даже при взаимном желании договориться, понять друг друга это, мягко говоря, не всегда получается? Конечно, мне помогло то, что я по образованию врач-психиатр, а нас последовательно обучают тому, что в головах у разных людей творится чёрт знает что, и не надо этому удивляться. |
