Последующие исследования, проведённые в лабо­ратории Джозефа Леду, показали, что часть наших воспоминаний, действительно, фиксируется лишь в подкорковых областях - например, в так называемой амигдале (таламусе), а другие - в корковых структурах, вовлекающих височную долю, ответственную за речь и язык.

То есть о чём-то мы помним, но не осознаём этого, а о чём-то помним и на сознательном уровне, и по­тому можем об этих воспоминаниях рассказать. Для обозначения этих двух видов памяти учёные используют специальные понятия:

• процедурной памяти (памяти на действия, по­веденческие шаблоны и эмоциональное зна­чение стимулов)

• и памяти декларативной (памяти, которая не только хранит ваши воспоминания, но и по­зволяет вам обращаться к ней сознательно, целенаправленно).

Представьте себе: вы врач и у вас есть пациентка, страдающая тяжёлой формой амнезии. Каждый раз, когда вы заходите к ней в палату, вам при­ходится заново ей представляться, потому что она вас не помнит и не узнаёт.

На следующий день вы входите в палату и протя­гиваете своей пациентке руку. Она вас снова не уз­наёт - вам в очередной раз придётся рассказывать, как вас зовут, кто вы и зачем пришли. Но вот руки она вам больше не подаст. То есть, её таламус (миндалина) помнит, что вы - источник боли, но, в то же время, на уровне коры - полная неопре­делённость.

Думаете, что это свойственно только людям с бо­лезнью Альцгеймера? Нет.

мол, ужас-ужас, врачи-врачи, укол-укол, кровь... Чувствуете, сколько осознанных мыслей? Какой шторм, так сказать, декларативной памяти?

Но что в этих ситуациях происходит с его подкор­ковыми структурами на самом деле? Тревожит­ся ли его амигдала пред лицом агрессивного, во­инствующего шприца? Не факт. То есть в реаль­ности, вполне возможно, болевой порог у такого «труса» как раз очень высокий.

За формирование физической боли отвечают наши подкорковые структуры и страх они вызывают неосознанный, спонтанный, рефлекторный, если хотите, а не после прочтения надписи «Проце­дурный кабинет» и последующих сознательных фантазий на эту тему.

Вот почему не стоит удивляться подобной непос­ледовательности: человек, вроде бы, боится вра­чей, болезней, травм и вообще «всего-всего», но это совершенно не мешает ему бесшабашно гонять на мотоцикле, лазить по отвесным горам, носиться на скейте по пересечённой местности и совершать ещё тысячу прочих безрассудств, на которые субъект с нормальной (то есть, тре­вожной) амигдалой и по-настоящему низким бо­левым порогом никогда бы не решился.

На самом деле, у описываемого мною лихача вы­сокий болевой порог, и его амигдала не видит опас­ности ни на высоких скоростях, ни в условиях аг­рессивной внешней среды. Почему? Потому что такое вот слабое проявление в данном мозгу ин­дивидуального инстинкта самосохранения...

Так что не удивляйтесь, что многие «мыслители» «шизоиды» будут рассказывать вам о том, что боль - «это так ужасно» (или вы сами, будучи «мысли­телем», так думаете). На самом деле, всё это лишь плод работы корковых отделов головного мозга - наведённые, так сказать, страхи, не обусловленные врождённой психофизиологической конституцией.

Во-вторых, ориентация в окружающем ми­ре. Допустим, что естественное чувство бо­ли не помогает вам ориентироваться в окру­жающем мире, не даёт вам нужных, подсоз­нательных подсказок - где действовать осто­рожнее, где аккуратнее, где деликатнее.

Очевидно, что эта своего рода слепота чре­вата возникновением опасных для вашей жизни ситуаций - вы будете вечно ввязы­ваться в какие-то передряги, лезть туда, где опасно, да ещё и без страховки (зачем вам страховка, если вы не боитесь последствий своих действий?).