Лицо ассистента внезапно покраснело, словно его публично уличили в чем-то.

— Я же сразу указал на то, что объяснение не особенно удовлетворительное, сэр, но лучшего ни доктор Ласалье, ни мы, ассистенты, найти не смогли.

— Хорошо, — сказал наконец Вишер, уставившись в пол. — Передайте доктору Ласалье мою благодарность.

Как только ассистент ушёл, Барлетта громко и возбуждённо фыркнул.

— Это же совершенно невозможно, — сказал он. Вишер кивнул согласно.

— Состав точно такой же, как и у тумана, за исключением вонючих соединений. Похоже на то, что кто-то тайком протащил туман в шлем и не хотел, чтобы его обнаружили.

* * *

Вишеру не дал отдохнуть Хендрикс, соединившийся с ним по бортовому интеркому, чтобы сообщить о новом, только что открытом зерновом растении.

— Представьте себе, командир, — воскликнул Хендрикс, — мы шесть месяцев находимся на этой равнине, а зерновые растения растут прямо перед нашим люком, и никто из нас этого не замечает. Вы должны прийти и сами взглянуть на них. Доктора Ромадье это также заинтересует.

Вишера злакоподобное растение явно мало заинтересовало, но его задело упоминание о докторе Ромадье. Он обрадовался возможности хотя бы недолго побыть с Жаклин.

— Я иду, — ответил он Хендриксу. — Встретимся в шлюзе А. Я буду там через три минуты.

Когда Вишер добрался до шлюза, Хендрикс и Жаклин уже ждали его. Он спустился по трапу, в конце которого стояла пара стебельков мятлика, о которых говорил Хендрикс.

— Взгляните! — с воодушевлением воскликнул биолог. — Вот они! Это настоящие развитые злаки, хотя выглядят как простая трава.

Вишер и Жаклин с притворным интересом посмотрели на маленькие стебельки. Хендрикс начал соскребать верхний слой почвы, чтобы обнажить корни растений. Он почти свихнулся от радости. Взяв растение в левую руку, он начал возиться с запорами шлема, дрожа от возбуждения.

— Эй, Хендрикс, немедленно прекратите это, — резко приказал Вишер. — Вы же знаете, что одно неверное движение — и шлем…

Фраза так и осталась невысказанной, ибо это произошло мгновенно и так быстро, так неожиданно, что ни Вишер, ни врач не успели ничего сделать.

Всего лишь одно необдуманное движение руки… и шлем Хенд-рикса открылся. Биолог опустился на покрытую травой почву, его лицо на какое-то мгновение словно застыло, но тут же исказилось гримасой ужаса. Откуда-то донёсся жуткий звук, похожий на гавканье, и в ту же секунду Хендрикс завалился на бок, будто поражённый молнией.

Жаклин, сдавленно вскрикнув, подскочила к нему и перекатила его на спину.

— Хендрикс… — выдохнула она.

Так как шлем был уже открыт, Вишер снял его и увидел на краях шлема и на лице Хендрикса следы серого кашеобразного налёта. Из носа биолога сочилась тонкая струйка крови.

— Что случилось? — беспомощно спросила Жаклин.

— Это вы должны мне это сказать, — не выдержав, ответил Вишер, — а я не знаю. Лучше осмотрим его.

Хендрикс был мёртв, и, чтобы это понять, не нужен был долгий осмотр. Жилка на его шее больше не пульсировала, лицо было смертельно бледным и осунувшимся, с застывшей гримасой ужаса и боли. Вишер закрыл его глаза, перекинул вялое тело через плечо и потащил в корабль. На лифте они поднялись в госпитальный отсек Жаклин, где она начала исследовать мёртвого биолога, а Вишер терпеливо ожидал результатов, сидя возле неё.

Жаклин соскоблила немного массы на предметное стекло и положила его под микроскоп. Взглянув в него, она побледнела.