Они прошли через шлюз и очутились в коридоре. Вишер снял шлем, привычно осмотрел его и удивился.

— Черт побери, неужели я от возбуждения так вспотел?

На пластиковом уплотнении смотрового стекла были хорошо заметны капельки влаги. Альварец с любопытством уставился на него.

— Я часто видел это на своём шлеме, — сказал он, — и думал, что это вызвано испариной.

— Вероятно, — кивнув, пробормотал Вишер. Но он не был в этом убеждён полностью и отнёс шлем доктору Ласалье.

— Может быть, я напрасно беспокоюсь, — сказал он, указывая на капельки влаги на уплотнении стекла, — но все же хотелось бы узнать, что это такое. Вокруг так много загадочного.

* * *

Изучение снимков, сделанных Тирстеном и Альварецом, не дало ничего нового. Ландшафт на обеих группах снимков казался одним и тем же, за исключением разных контуров гор, хотя сделаны они были с двух точек, находящихся в сотне километров друг от друга. Устные сообщения обоих пилотов тоже ничего интересного не дали.

Вишер и Барлетта изучили фотографии под лупой.

— Даже если ничего не видно, — сказал Вишер, — между этими двумя точками, с которых сделаны эти снимки, находится часть того, что мы ищем.

— И как мы об этом узнаем? — пробурчал Барлетта.

— У меня есть идея, — сказал Вишер.

Барлетта мгновенно повернул голову и уставился на него.

— Так, у тебя есть идея, — сердито произнёс он. — Но ты считаешь себя высшим существом, а мы, должно быть, для тебя низкий плебс, да?

— Дело в том, — усмехнулся Вишер, — что подходящая мысль пришла мне в голову всего пару секунд назад.

Барлетта наполовину примирился с этим.

— Электрическое поле уходит в металл. Металлический флаер не будет притягивать к почве. Конечно, поглощение поля вызовет в металле сильные токи, которые нагреют материалы и даже, может быть, расплавят его. Следовательно, мы обязаны учесть существование такого риска.

Глаза Барлетты вылезли из орбит.

— Ты стоишь больше, чем золотой слиток, весом в десять раз превышающий твой вес! — фыркнул он. — А кто полетит?

Вишер все ещё улыбался.

— Я думаю, этот корабль может пожертвовать командиром-дилетантом и нервным первым офицером. Мы летим вместе.

— Наконец-то! — воодушевлённо фыркнул Барлетта.

— Не так быстро, молодой человек, — усмехнулся первый офицер. — Хоть стекло шлема и небьющееся, но ваши кости, наверное, могут сломаться.

Ассистент попытался бодро доложить Вишеру обо всем.

— Доктор Ласалье сообщает результаты анализа жидкости, осевшей на уплотнении стекла: фосфор, азот, углеводороды, конечно, только лишённые запаха, небольшой процент кислорода и ряд более тяжёлых элементов.

Он стоял так, словно ему было неизвестно значение того, что он только что сообщил.

Вишер прикусил губу и кивнул.

— Туман, да?

— Несомненно, сэр, — ответил ассистент. — Жидкость точно повторяет состав тумана, окутывающего эту систему.

— Вы можете объяснить, как эта штука попала в шлем?

— Даже предположить не могу, сэр. Доктор Ласалье думает, что вы или неплотно пригнали уплотнение, или туман проник сквозь стенки шлема не в виде газа, а в форме отдельных молекул и атомов.

— Это, кажется, единственная возможность, — без колебаний ответил Вишер, — потому что уплотнением пользоваться настолько легко, что неплотно пригнать его совершенно невозможно.