Речь, разумеется, идет не о национальном эгоизме. Национальный эгоизм недопустим, как и «интернационал» — национальный нигилизм. Как же возможно сохранение абсолютно ценных национальных личностей во всечеловечестве, немыслимом как интернационал? Карсавин отвечает по Достоевскому: через осуществление русской идеи. Карсавин цитирует известную нам мысль из «Дневника писателя»: «Мы первые объявим миру, что не чрез подавление… иных нам народов хотим мы достигнуть собственного преуспеяния, а напротив, видим его лишь в свободнейшем и самостоятельнейшем развитии всех других наций и в братском единении с ними»¹².

Русская идея — это «живая потребность всеединения человеческого, всеединения уже с полным уважением к национальным личностям»¹³. Иное дело католическая идея, которая рождает социализм — идея насильственного единения человечества. «С этой точки зрения вселенская церковь — нечто вроде интернационала, идея которого не случайно появилась на Западе, по существу будучи лишь одним из определений католической идеи… И становясь «церковью», социализм выражает идею отвлеченного единства в общей, обязательной для всех догме, в священном писании — «Капитале» и в катехизисе — «Коммунистическом манифесте», в общих приемах интерпретации и комментирования, в разделении всех «товарищей» или «камрадов» на мирян, или просто-товарищей, и духовенство, или «сознательных», со спецификацией вторых по степеням агитаторов, организаторов, ораторов, председателей и вождей, среди которых выделяется несколько кандидатов на роль непогрешимого папы»¹⁴. Атеизм противоречит католицизму только по видимости. Это понимал автор «Легенды о Великом Инквизиторе» (читая которую, невольно задумываешься, а не надвигающийся ли социализм предвидел Иван Карамазов). Карсавин все же не удовлетворен Достоевским, который будто бы не полностью освободился от католически-социалистического представления о том, что «здесь на земле» можно решить проблему единения человечества. По Карсавину, «истинное всеединство в условиях земного бытия не должно быть и не может быть»¹⁵.

Нельзя мечтать и о всеобщей, интернациональной культуре. Культура всегда имеет национальное лицо. «Интернационализм и абстрактность существенно противоречат духу всякой живой органической культуры. Они возможны, как страшные призраки, только на почве ее разложения. Они должны наталкиваться на сопротивление со стороны здоровых ее элементов тем более решительнее, чем здоровее культура»¹⁶.

О ком идет речь? Речь идет об определенной части русского еврейства. Перу Карсавина принадлежит статья «Россия и евреи» (1928); он выступает против антисемитизма, считает антисемитизм не русским явлением (возник в западных губерниях, где сильно польско-католическое влияние). Карсавин пишет не обо всех евреях, а о евреях «на периферии». Он полон пиетета к тем, кто верен своей религии, и к тем, кто полностью порвал с ней, слился с православием; беду ждет только от промежуточной группы недорусифицированных.

«Тип ассимилирующегося еврея определяется идеологиею абстрактного космополитизма или интернационализма, индивидуалистическими тенденциями в сфере политических и социальных проблем (демократизмом, социализмом, коммунизмом), активностью, направленною на абстрактные и предельные идеалы и не знающие границ, т. е. утопизмом и революционностью, а потому нигилистическою разрушительностью. Все эти черты, характерные, и даже часто в указанном сочетании характерные не только для еврея, у еврея специфически окрашены и индивидуализированы его «прошлым» — его происхождением и «промежуточностью».