|
.. контролируемые фантазии. - Я могла бы производить терапию и в тоже время испытывать подлинные визуальные ощущения? - Нет, - сказал Рэндер. - Вы не знаете, что значит быть отрезанным от всей области раздражителя! Знать, что монголоидный идиот может испытывать нечто такое, чего вы никогда не узнаете, и что он не может оценить это, поскольку он, как и вы, еще до рождения, осужден судом биологической случайности - это не правосудие, а чистый случай. Вселенная не изобрела справедливость. Человек - другое дело. Но, к несчастью, человек должен жить во Вселенной. - Я не прошу Вселенную помочь мне, я прошу вас. - Мне очень жаль. - Почему вы не хотите помочь мне? - Сейчас вы демонстрируете эту главную причину. - А именно? - Эмоции. Это дело очень много значит для вас. Когда врач в фазе с пациентом, он наркоэлектрически отрезает большую часть собственных ощущений. Это необходимо, потому что его мозг должен полностью погрузиться в данную задачу. И его эмоции также должны подвергаться такой временной отставке. Полностью убить их, конечно, невозможно. Но эмоции врача возгоняются в общее ощущение хорошего настроения или, как у меня, в артистическую мечтательность. А у вас будет слишком много "видения". И вы будете подвергаться постоянной опасности утратить контроль над сном. - Я с вами не согласна. - Ясное дело, не согласны. Но это факт, что вам постоянно придется иметь дело с отклонениями психики. Об их силе не имеет понятия девяносто девять, запятая девять и так далее в периоде процентов населения, потому что мы не можем адекватно судить об интенсивности собственного невроза мы отличаем их один от другого, только когда смотрим со стороны. Вот почему нейроморфолог никогда не возьмется лечить полного психа. Немногие пионеры в этой области сегодня сами все на излечении. Пять лет назад у меня была клаустрофобия. Потребовалось шесть месяцев, чтобы победить эту штуку - и все из-за крошечной ошибки, случившейся в ничтожную долю секунды. Я передал пациента другому врачу. И это только минимальное последствие. Если вы сглупите в сценарии, девочка, то на всю жизнь попадете в лечебницу. Наступила ночь. Город остался далеко позади, дорога была открытая, чистая. Между падающими хлопьями все больше сгущалась тьма. Кар набирал скорость. - Ладно, - согласилась она, - может, вы и правы. Но я все-таки думаю, что вы можете мне помочь. - Как? - Приучите меня видеть, и тогда образы потеряют свою новизну, эмоции спадут. Возьмите меня в пациенты и избавьте меня от моего страстного желания видеть. Тогда того, о чем вы говорили, не произойдет. Тогда я смогу заняться тренировкой и все внимание отдам терапии. Я смогу возместить зрительное удовольствие чем-то другим. Рэндер задумался. Наверное, это возможно. И это могло бы войти в историю психотерапии. Никто не мог считать себя настолько квалифицированным, чтобы взяться за такое дело - потому что никто никогда и не пытался. Но Элина Шэлотт тоже была редкостью - нет, уникумом, поскольку она, вероятно, была единственной в мире, соединившей необходимую техническую подготовку с уникальной проблемой. Он допил свой бокал и вновь налил себе и ей. Он все еще обдумывал эту проблему, когда вспыхнули буквы: "ПЕРЕКООРДИНИРОВАТЬ?" Кар вышел на кольцевую дорогу и остановился. Рэндер выключил зуммер и надолго задумался. Мало кто слышал, чтобы он хвастался своим умением. |
