|
- Он вырос вдали от других собак. Его поведение вряд ли можно назвать типичным. Не думаю, что вы когда-нибудь изучали функциональную психологию собаки-мутанта. - Вы правы, - согласился он. - Еще кофе? - Нет, спасибо... - ...Итак, вы хотите стать Конструктором... - Да. - Я терпеть не могу разрушать чьи-либо высокие стремления. Ненавижу. Но если они не имеют под собой никакой реальной основы - тогда я безжалостен. Таким образом - честно, откровенно и со всей искренностью - я не вижу, как это можно устроить. Быть может, вы и хороший психиатр, но, по моему мнению, для вас физически и умственно невозможно стать нейроморфологом. По моим понятиям... - Подождите, - прервала она его, - давайте не здесь. Я устала от этого душного помещения. Увезите меня куда-нибудь, где можно поговорить. Я думаю, что смогла бы убедить вас. - Почему бы и не поехать? У меня уйма времени. Но, конечно, выбираете вы. Куда? - "Слепая спираль". Он подавил смешок при этом словосочетании, а она открыто рассмеялась. - Прекрасно, - согласился он, - но мне хочется пить. Тут же на столе выросла бутылка шампанского в пестрой корзине с надписью "Пейте, пока едете в машине". Он подписал счет, несмотря на протесты мисс Шэлотт, и они встали. Она была высокой, но он - еще выше. "Слепая спираль"... Это одно название для множества мест, мимо которых проезжает машина с автоуправлением. Пронестись по стране в надежных руках невидимого шофера, с затемненными окнами, в кромешной ночи, под высоким небом; лететь, атакуя дорогу, проложенную под похожими на четырех призраков пилонами; начать со стартовой черты и закончить в том же месте, так и не узнав, куда вы ехали и где были - это, вероятно, возбуждает чувство индивидуальности в самом холодном черепе, дает познание себя через добродетель отстранения от всего, кроме чувства движения, потому что движение сквозь тьму есть высшая абстракция самой жизни - по крайней мере, так сказал один из главных комедиантов, и все смеялись. И в самом деле, феномен под названием "Слепая спираль", как и следовало ожидать, стал наиболее популярным среди многих молодых людей, когда управляемые дороги лишили их возможности пользоваться личными автомобилями и другими подобными индивидуалистическими средствами передвижения, которые заставляли хмуриться начальство контроля нерационального движения. Молодые люди должны были что-то придумать. И они придумали. Сначала стихийный протест вызвал к жизни инженерный подвиг, заключавшийся в отключении радиоконтроля машины после того, как она выходила на управляемое шоссе. В результате кар исчезал из поля зрения монитора и переходил обратно под управление пассажиров кара. Монитор, так как не мог вынести отрицания запрограммированного всеведения, метал громы и молнии на ближайшую к точке последнего контакта контрольную станцию, чтобы оттуда выслали "крылатых серафимов" на поиски ускользнувшей машины. Но часто серафимы прибывали слишком поздно, потому что дороги имели хорошее покрытие, и удрать от преследования было сравнительно нетрудно. Зато другие машины вынужденно вели себя так, словно бунтарей вообще не существовало. Запертый на медленно идущей секции шоссе, нарушитель подвергался мгновенной аннигиляции в случае превышения скорости или сдвига с правильной схемы движения, даже при теоретически свободном положении, потому что подобные нарушения почти всегда приводили к аварии. |
